Политическая ситуация в сегодняшней России

В рамках работы Молодежного университета современного социализма состоялась лекция директора Института глобализации и социальных движений, к. п.н. Б.Ю. Кагарлицкого на тему "Политическая ситуация в сегодняшней России".

Она была проведена 7 июня 2012 года в лагере оппозиции "Оккупай-Абай" (Чистопрудный бульвар, район памятника Абаю Кунанбаеву).

Школа рабства и послушания

Ключ к загадке души современного человека, или как вырастить конформиста Государство всеми силами пытается испортить жизнь людей - это факт. Мусора, армия, чиновники, патриотическая пропаганда, поп-культура, единоросы, нефтедобыча, 282-я статья - это все как щупальца огромного монстра, который опутал всех россиян и тянет из них жизненные силы. При этом государственная машина весьма тупа - она, как любой примитивный организм озадачена лишь насыщением своих органов, не заботясь о том, что душит и уничтожает население, которое по сути и дает жизнь этому монстру. Опутанные щупальцами, россияне мрут в муках сотнями тысяч ежегодно, но делают это тихо и сосредоточенно, не высказывая почти никакого протеста (анархов сейчас я не считаю, так как их в общей массе крайне мало). Может возникнуть резонный вопрос: почему так? Причины разными людьми называются разные - начиная от власти капитала и заканчивая происками «жидовствующих». По моему же мнению, одна из причин безропотности российского человека кроется совсем в другой области - в системе российского образования, которое из всех «щупалец» государственного организма является самым незаметным в политической жизни, но при этом и самым опасным. Об этом и пойдет речь.

Чему на самом деле учат в школе?

С начальной школы любой ребенок слышит в свой адрес высказывания туповатой учительницы: «Миша, отвечай давай, а то поставлю двойку в дневник». Учительницу совершенно не волнует, что для Миши это, возможно, новый и сложный материал, и он не может ответить сразу, а, может быть, просто не готов сегодня из-за проблем дома. Все, что остается Мише — смотреть в пол, изображать из себя виноватого и клянчить всеми способами «ну хотя бы троечку». Уже к окончанию начальной школы в ребенке формируется тончайшее свойство характера: пресмыкаться перед старшими и потакать учителю, что в дальнейшем окажется незаменимым навыком при общении с начальством. Но это лишь начальная стадия формирования личности. Дальше идут классы постарше. Начинаются уроки литературы, где школьников учат писать «свои мысли» в сочинениях. При этом чем сильнее эти мысли отличаются от мыслей, прописанных в учебнике, тем ниже будет отметка. Ну а если ученик по незнанию выскажет в сочинении что-нибудь совсем откровенно, то ему не миновать приглашения родителей к директору. Что бы он там себе не думал в действительности, но каждый двенадцатилетний шкет обязан показать свое лизоблюдское восхищение Пушкиным, Гоголем и Лермонтовым, даже если школьник вообще не понял, о чем эти ребята писали. Цель такого образования – научить ученика хвалить кого-то по команде, даже если этот кто-то совершенно омерзителен. Ведь понятно же, что каким бы гением ни был Гоголь, в 12 лет ожидать от ребенка искреннего восторга его творчеством, как минимум, нерационально. Значит, либо в Министерстве Образования сидят совсем невменяемые идиоты, либо это делается специально с целью подавления свободомыслия.

 При ответе у доски ситуация примерно такая же: все тот же сдавленный командирскими комплексами учитель смотрит на любого ученика презрительно, требуя ответа под угрозой двойки. К этому моменту у учащихся уже начинают вырабатываться дополнительные "гражданские инстинкты": если к тебе обращается старший по званию, то ты обязательно должен сказать что угодно, но обязательно сказать. Не важно, что ты даже не понимаешь о чем тебя спрашивают, главное хоть как-нибудь отмазаться, соврать, но во что бы то ни стало избежать командирского кнута. А дальше можно ничего не делать опять несколько месяцев, потому что, когда спросят за выполненную работу, можно снова что-нибудь придумать или наврать. Тоже полезный навык, который всем знаком из общения с начальством и чиновниками. И вот к моменту получения аттестата человек уже становится вполне полноценным гражданином Российской Федерации. Любой начальник, мент, прапорщик, просто чиновничье быдло, может совершенно без зазрения совести вытереть ноги о человека, и максимальной реакцией гражданина будут кухонные сплетни, а при открытом конфликте гражданин будет до последнего изображать из себя сожаление по поводу того, что не подготовился в этот раз к встрече с ментом, и стараться как можно более мягко задобрить зарвавшегося чиновника, суя ему взятки и тошнотворно лыбясь.

Однако обучение в школе не все проходят одинаково успешно, как известно. Есть такие, которые не научились качественно лизать жопы учительниц — это хулиганы-двоечники, отстающие неформалы и прочие "ненадежные элементы". Эти ребята ведут себя плохо, огрызаются, и поэтому система выбирает самый разумный путь — пихает их в самую вонючую шарагу или армию, чтобы в дальнейшем они пошли работать на самую низкооплачиваемую и неуважаемую работу, а то и вообще в МакДональдс. Потому что, если системе образования не удалось сломить человека морально, надо сделать его тогда натуральным физическим рабом, который будет рад работать за пачку доширака, и просто побоится высунуться с протестом, боясь потерять последний кусок хлеба.

...И в ВУЗе

Тем же, кто курс обучения в школе прошел успешно, система образования дает шанс продолжать учиться, чтобы стать чиновниками. Их берут в институт — это уже образование совсем не шуточное. Если в школе учитель хотя бы пытался изображать из себя авторитета для детей и какое-то подобие интеллектуала, то институтский препод часто склонен к поведению прапора в армии. Такое явление как «завалить» на экзамене — в порядке вещей. Единственная цель этого «завала» — указать студенту на его место, втоптать в грязь, заставить ползать на коленях, умоляя поставить тройку и не отчислять. Нередки угрозы, вроде: «Если ты сейчас мне не ответишь, то можешь забирать документы и идти в армию». Правда, многие студенты переносят это стойко и грамотно умеют отмазаться от любых нападок преподавателя, так как уже получили необходимые навыки в школе: потупить глазки, поводить носком ботинка по полу и сочинить на ходу хоть какие-нибудь связные предложения — лишь бы он отстал и разрешил пересдать. Причем сам преподаватель все отлично понимает, но он вполне удовлетворен. Он видит покорность, ему приятно, что перед ним стелятся и хотят его ублажить за тройку.

Причем, если школьники еще как-то возмущаются действиями учителей, то в институте это возмущение уже проходит. Профессор-алкаш с сексуальными поползновениями в отношении студенток считается в порядке вещей. Преподаватель математики, заставляющий заучивать наизусть формулировки из лекций, и не признающий никаких других формулировок, даже из уважаемых учебников — тоже студента совершенно не смущает. Студенты не пишут жалоб, не устраивают забастовок – вообще ничего. Да, впрочем, что там забастовки! Если смотреть на школьника, то он пусть и не выскажет в лицо учителю все, что о нем думает, но хоть по крайней мере выйдет за двери класса и смачно проматерится. Потом, когда встретит учительницу, конечно, снова будет выдавливать улыбку — лицемерие тоже полезный навык в России, которому учит школа. Студент же вполне уверен в правильности системы и в том, что образование именно так и должно строиться, и никак иначе.
Вообще студент — это уже полноценная академическая проститутка, готовая на все ради оценки. Он не способен возмущаться даже в кругу других студентов. Он примерно как «петух» на зоне. Его насилуют ежедневно и унижают, но он даже помыслить не может о том, чтобы выразить протест, лелея лишь мысль об освобождении. Точно так же и студент готов ежедневно терпеть беспредел и унижение, лишь бы получить диплом, ведь потом можно будет пойти на нормальную работу, например, тем же чиновником. Только вот, если тебя пять лет подряд ежедневно топчут ногами, то нормальным человеком со своей независимой точкой зрения и с минимальным чувством достоинства ты уже никогда не станешь, так и прожив до старости рабом. Пусть даже и в должности чиновника, офисного планктона, либо какого-нибудь еще менеджера среднего звена. Рабскую психологию уже не исправить. Зато, когда институт будет закончен, этот идиот будет говорить на сборищах бывших одногруппников о том, что институт дал ему образование и научил думать головой. И совершенно не важно, что учился он на математика, а в результате продает телевизоры. Главное, что думать он научился, ага.

А потом проходит время, и вчерашние школьники уже сами ведут своих детей в первый класс. Но, если при Совке была пропаганда образования и научными достижениями гордились, то спустя поколения, прочувствовав на своей шкуре что такое школа и ВУЗ, молодые родители не особо-то стремятся внушать своим детям благоговение перед наукой и уважение к учителям. Сегодня любой дошкольник знает, что учителя могут быть идиотами, но с ними не надо спорить, и с каждым поколением такое отношение лишь укрепляется в обществе. В итоге с каждым годом ученики все меньше и меньше уважают образование, а учителя отвечают все более жесткими репрессиями. В СССР даже подумать было нельзя, чтобы учитель довел школьника до суицида. Сейчас такие новости уже появляются. Если тенденция сохранится, то лет через 10 это будет такой же нормой, как и мусорской беспредел. Совершенно точно вам говорю.

А причины такого положения просты: единственный нормальный путь для образования и творчества — это путь свободы. Свободного обсуждения, свободного высказывания смелых идей. О том, чтобы в российской школе высказать на уроке литературы смелую идею, даже подумать страшно — могут ведь и от занятий отлучить вообще. Или, например, попробуйте прочитать в книге математическое определение и предъявить его учителю. Двойка за это обеспечена. В таких условиях мозг человека совершенно не способен развиваться или вести исследовательскую деятельность. И пока ВУЗы зависят от государства, которое навязывает идиотскую программу, пока существуют дипломы и научные степени, пока существуют отметки, зачеты и экзамены в виде карательных мер (на осень/пересдавать/отчислить/пропустить) — ничего хорошего от российской системы образования ждать не приходится — это будут лишь фабрики по штампованию румяных дебилов без мозга.


Что делать?


Россия — это, пожалуй, единственная страна (кроме Северной Кореи), которая в принципе не знает, что такое студенческие забастовки. Я не помню ни одного случая, чтобы российские студенты брали в руки транспаранты и срывали занятия, высказывая протест. У нас занятия срываются только для того, чтобы студенты от профкома поехали на какой-нибудь митинг ЕдРа, и пока эта ситуация не переломится, никаких надежд на изменение климата в стране быть вообще не может. Никакая агитация, никакие революции, никакая отставка Путина не исправит главной проблемы — рабской психологии русского человека, сформированной несколькими поколениями школьников и студентов. А пока это так, любое протестное движение обречено быть уделом небольшой группы людей, которые непонятно почему не стали такими же рабами, как все.


Как исправить эту ситуацию, я лично не знаю. Глядя на людей вокруг, я не могу ни за что уцепиться, чтобы поверить в возможность каких бы то ни было позитивных перемен. Тем не менее пытаться стоит, я считаю, как минимум, надо эти проблемы обсуждать и демонстрировать несогласие. По крайней мере будет совесть чиста. Ну и как бы там ни было, если все же затевать какие-то перемены, то затевать их нужно именно со студенческих движений против порядков в ВУЗах, так как именно в этих учреждениях вырастают люди, которым предстоит формировать общество будущего.


P.S. Я знаком с некоторым количеством замечательных ученых, очень умных студентов и прекрасных преподавателей. Конечно же, написанный мной текст не имеет к ним никакого отношения, и я не хочу задеть никого из тех, кто действительно пытается в меру возможностей честно учить школьников и студентов. Я не хочу, чтобы они принимали этот текст на свой счет — к ним я, напротив, питаю глубочайшее уважение, и хочется сказать им спасибо за то, что они делают, и за то, что встретились мне на пути. Вот только очень мало таких людей.

Тов. Хеллер

- Автоном N33. Осень 2011 года

Prison life in Russia

It's terrible film about life of prisoners in russain prisons, but it's all true. As any prison in the world, it always spoil a man's life. 

Иркутск: Акция солидарности с московскими антифашистами

16 июня иркутские анархисты, социалисты и антифашисты провели акцию в поддержку политзаключённых Алексея Олесинова и Алексея Сутуги. Для этого около двадцати человек с чёрно-красными флагами собрались на одной из центральных улиц города. Участники акции развернули баннеры: «Путин — на нары! Сократ - на Канары!», «Организованнные антифашисты Сибири!» и «Свободу социальным активистам!». Анархисты скандировали: "Путин уходи,Сократ выходи!", "Фашизм не пройдет!" "На запреты демонстраций мы ответим сотней акций!", "Антифашизм - не преступление!". В колонках фоном играли Atari Teenage Riot. Выступающие говорили о репрессиях против московских антифашистов, задержаниях участников протестных акций, судорожных попытках власти запугать протестующих путем многократного увеличения штрафов за любые нарушения...

Один из активистов, известный под псевдонимом Черный Автор, исполнил несколько хип-хоп композиций, посвященных проблемам социального неравенства и борьбе за свободное общество. Анархисты раздали прохожим около двухсот листовок и распространили последний номер газеты «Вольная Сибирь».

В конце митинга один из участников процитировал Пушкина, чьи строки, адресованные отправленным на каторгу декабристам, по-прежнему актуальны: Во глубине сибирских руд Храните гордое терпенье, Не пропадет ваш скорбный труд И дум высокое стремленье. Несчастью верная сестра, Надежда в мрачном подземелье Разбудит бодрость и веселье, Придет желанная пора: Любовь и дружество до вас Дойдут сквозь мрачные затворы, Как в ваши каторжные норы Доходит мой свободный глас. Оковы тяжкие падут, Темницы рухнут — и свобода Вас примет радостно у входа, И братья меч вам отдадут.

В конце митинга один из участников процитировал Пушкина, чьи строки, адресованные отправленным на каторгу декабристам, по-прежнему актуальны:

Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.

Несчастью верная сестра,
Надежда в мрачном подземелье
Разбудит бодрость и веселье,
Придет желанная пора:

Любовь и дружество до вас
Дойдут сквозь мрачные затворы,
Как в ваши каторжные норы
Доходит мой свободный глас.

Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут — и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.

Умерла Элинор Остром

 Утром 12 июня в США в возрасте 78 лет скончалась от рака Элинор Остром, первая (и единственная на сегодняшний день) женщина-лауреат Нобелевской премии по экономике. Свою премию Элинор получила за работу в которой подтверждается правота анархических принципов.

 Э. Остром боролась с распространенным мнением о том, что коллективное управление собственностью неэффективно и что ее необходимо либо приватизировать, либо национализировать. Основываясь на многочисленных исследованиях рыбных хозяйств, пастбищ, лесов, озер и водохранилищ, находящихся под управлением самих пользователей, Э. Остром показала, что результаты во многих случаях гораздо более высокие, чем те, что были предсказаны стандартными теориями. Она говорила о том, что сами пользователи ресурсов все чаще разрабатывают изощренные и эффективные механизмы принятия решений и политики управления в целом, позволяющие, в том числе, решать проблему коллективных действий. В то же время Э. Остром считала, и неоднократно упоминала об этом, что то, что ее работы являются причиной для многих людей, по их заявлению, отстаивания идеи децентрализации, является ошибочным упрощением полученных ею выводов.

В трактовке Остром, спасение мировой экономики не в ее глобализации и не в обожествлении частного предпринимательства, а в экспансии разных модификаций коллективных сообществ — от коммун и деревень до маленьких городков и кооперативов.
Именно они являются наиболее эффективными и бесконфликтными субъектами хозяйствования.

Присуждая Остром Нобелевскую премию за анализ экономического управления, Шведская королевская академия наук отметила, что ее работа «проливает свет на глубинные механизмы, способствующие сотрудничеству в человеческом обществе».

Выбор Элинор Остром в качестве получателя Нобелевской премии по экономике 2009 года многое сделал для продвижения анархистской теории среди интеллектуалов. Часто цитируется работа Остром по управлению общими или «общинными» (commons) ресурсами. Она раскрывает потенциал решения проблем, которые не поддаются ни частнособственническим, ни правительственным подходам.

Эта работа очень полезна для тех, кто не считает, что в свободном обществе вся собственность должна быть частной. Кроме того, её книга имеет более широкое применение — разрешение проблем с «общественными товарами», на которых всегда спотыкалась либертарная мысль.

Необходимо отметить, что Элинор Остром ни в коем случае не была анархисткой – в результате своих исследований она показала, что управление коллективной собственностью в зависимости от условий может осуществлять не менее (а зачастую и более) эффективно, чем частной и государственной (Остром говорила что, верно и обратное, опять же в зависимости от условий функционирования). А в условиях тотального игнорирования и отрицания способности людей самостоятельно управлять собственной деятельностью это уже огромный шаг вперед. Светлая память честному ученому – Элинор Остром.

Стратегия развития анархо-коммунистического движения в России: первое приближение

Для того чтобы верно наметить путь развития нашего движения, правильно выбрать близлежащие цели и задачи в первую очередь необходимо понять причины, которые мешают нашим идеям занять значимое, а затем и господствующее положение в обществе, каким образом и как быстро мы можем устранить эти причины.

Атомизация, как основной тормоз.

На мой взгляд, основным препятствием является продолжающийся процесс атомизации общества, а именно разрушения горизонтальных связей между простыми людьми, не обладающими ни политической, ни экономической властью. Победа бюрократической диктатуры большевиков над революционными самоорганизационными тенденциями в российской революции, уничтожение ими крестьянской общины (подчинение крестьян через колхозы государству) и зачатков рабочего самоуправления на предприятиях, последующая индустриализация с конвейерным производством, которое делает рабочего маленькой гайкой в большом механизме, не представляющей как этот механизм в целом работает, и урбанизация, при которой люди в большей массе переселяются в большие города, где малые коллективы создаются гораздо сложнее и человек вынужден практически в одиночку решать все свои проблемы. Это был первый этап атомизации российского общества, и хотя, безусловно, его последствия были катастрофическими, этот этап не был все же смертельным. Рабочие коллективы предприятий и другие малые группы все же сохранили некоторую способность к самоорганизации и борьбе за свои интересы. В частности это подтверждают рабочие бунты в 60-х гг., которые заставили бюрократов из КПСС пойти на серьезное изменение социальной политики, что во многом улучшило материальное положение трудящихся. Второй этап – это возрождение в России в 90-х капитализма в его рыночной форме. В ходе “реформ” были разрушены многие предприятия, а следовательно, и их рабочие коллективы, многие малые города и деревни пришли в запустение, а следовательно, были разрушены и те людские общности, которые сформировались в этих местах. Резкий развал экономики привел к массовому обнищанию населения и, к сожалению, большинство людей самостоятельно искали выход из этого положения и не обращались к коллективным практикам, в следствие чего догмы эгоизма и индивидуализма, считающиеся нормой в капиталистическом обществе, утвердились в их сознании (индивидуализм в сознании породил индивидуализм в бытие, который в свою очередь породил еще больший индивидуализм в сознании). В итоге российское общество практически утратило способность к самоорганизации и сопротивлению бюрократическим структурам государства и новоявленным владельцам заводов, газет, пароходов, проще говоря, капиталистам. Плоды этого мы можем видеть на каждом шагу: то рабочие вместо коллективной забастовки против буржуйского произвола пишут письма чиновникам и, естественно, ничего не добиваются, то жители самостоятельно без депутатов не могут защитить свой двор от застройки или же, просто- напросто, установить в этом дворе детскую площадку.

Смежным следствием атомизации стало практически полное разрушение классового самосознания у трудящихся. Разрушение коллективов, индивидуалистические практики и практически полное отсутствие обратных процессов привело к тому, что ныне рабочий скорее ассоциирует себя с российским государством, считая себя в первую очередь гражданином России, или же с национальностью, считая себя русским, украинцем, татарином и т.п., а потом уже рабочим (говоря марксистским языком ныне рабочий класс в России “класс в себе”, а не “класс для себя”). И не удивительно, что такие рабочие апеллируют к государству или же к “правильным” депутатам и прочим политическим проституткам, вместо того, чтобы самоорганизоваться и самостоятельно отстаивать свои интересы.

Кроме всего прочего, мы также должны понимать, что в обществе, в котором уничтожаются горизонтальные связи, должны возникать вертикальные, чтобы это общество не разрушилось, в частности многие социальные потребности в медицине, образовании и т.п. сейчас целиком и полностью осуществляются под контролем государства или же под контролем капиталистов (частные школы, вузы, поликлиники, больницы). И поэтому ожидать, скажем, что пенсионеры побегут бороться с государством очень глупо, так как они большую часть своей жизни получали бесплатно социальные услуги от государства (СССР), и теперь ждут от государства того же, хотят, чтобы оно стало “правильным”. К сожалению ждут того же и более молодые граждане, то есть общество не представляет себе, как оно само может обеспечить свои социальные потребности без бюрократической надстройки.

Потенциал низовых инициатив и широких протестных движений. Перспективы массовых организаций и революции.

Сам собой напрашивается вопрос, а могут ли в обществе, пропитанном индивидуалистическим сознанием, практически не способным на самоорганизацию в деле удовлетворения своих социальных нужд и защиты своих интересов от государства и капиталистов, получить широкое распространение анархо-коммунистические идеи. Ответ очевиден — нет. Это подтверждает и опыт участия анархистов в низовых инициативах. Большинство инициативщиков предпочитает сбор подписей, обращения к чиновникам, суды и остается глухо к методам прямого действия, которые предлагают анархо-коммунисты. Но это методы, а уж наши идеи и подавно не проникают в ряды активных граждан. Анархо-коммунистические организации и группы пополняются в основном за счет молодежи, которая в ходе социализации осознает, что не хочет становится частью капиталистического общества, а через низовые инициативы практически никто не приходит. На этом фоне слова о необходимости создания массовых полуанархических организаций (студенческих, рабочих, жилищных) звучат совершенно не убедительно. Опять же на опыте участия в низовых инициативах выяснилось, что инициативщики обычно радикализуются только в момент наивысшего накала борьбы (так, когда у нас в одном из парков началась стройка, тамошняя инициативная группа согласилась с шиповкой деревьев, до этого она категорически была против этого), а потом они снова возвращаются к своим старым методам. Если мы полностью сливаемся с этими инициативами и действуем их методами, то мы фактически перестаем быть анархо-коммунистами. Реформистская протестная практика влияет на сознание любого человека, в частности она способна сделать из анархиста – профсоюзного бонзу, а потом едросовского депутата (Андрей Исаев), или советника первого заместителя председателя правительства РФ, а потом функционера политической шарашки под названием левый фронт (Александр Шубин). Все это было уже в истории анархического движения в России и наступать на те же грабли очень глупо. Возможно, некоторые анархо-коммунисты рассчитывают не на низовые инициативы, а на широкое протестное движение по типу движения против монетизации льгот, нынешнего движения за честные выборы или предполагаемого будущего движения против урезания социальных гарантий. Отличаются ли такие движения чем-то от низовых инициатив? Они только более масштабны, а по сути только на пике этих движений, так же как и на пике низовых инициатив присутствуют радикальные практики, способные изменить сознание людей и создать потенциал для коренного изменения общества, но эти практики осуществляются только короткое время, а потом движения возвращаются в прежнее русло, поэтому в сравнении с остальной жизнью они оказывают несущественное влияние, и лишь немногие люди изменяют свои социально-политические ориентиры. Поэтому такие движения в ближайшей перспективе не смогут существенно пополнить ряды анархо-коммунистов, а уж тем более создать потенциал для коренного переустройства общества (такие движения, если достаточно радикализируются, могут сменить власть, особенно если их пик совпадет с очередным экономическим кризисом, но смена власти — это не революция). Вывод неутешителен: cтать массовым движением без того чтобы перестать быть анархистами нам в ближайшее время не удастся, а уж революция тем более не стоит на повестке дня.

Анархо-коммунистические коллективы и альтернативная социализация молодежи.

Если массовые движения, стоящие на анархо-коммунистических принципах, или близкие к ним н возможно создать сейчас, то нужно создать предпосылки для их создания. Здесь уместно будет сравнить наше движение с деревом. Если у дерева слабые корни (предпосылки) то и большой и прочный ствол (массовое движение) у такого дерева не появится, ну и, соответственно, не будет широкой кроны и множества цветов и плодов (анархо-коммунистическое общество). Нам важно выяснить, что же является корнями или предпосылками создания массового движения.

Массовое движение определенной политической направленности не может возникнуть из не- откуда, его возникновению предшествует создание небольших групп и организаций этой направленности, их качественный и количественный рост. Ведь очевидно, чтобы идти к массам, нужны те, кто пойдет к этим массам. И с одной стороны эти первопроходцы должны обладать многими качествами и умениями, позволяющими завоевать симпатию и авторитет среди людей, с другой стороны их должно быть достаточно много, чтобы охватить своей агитацией (словом и делом) значительную часть общества. То есть налицо 2 вопроса:

1. Где мы найдем в достаточном количестве этих самых первопроходцев
2. Какие качества мы должны воспитывать в себе и в наших товарищах и чему мы должны учиться, чтобы быть способными завоевать авторитет в массах.

Ответ на первый вопрос – это, фактически, поиск того социального слоя, откуда в большой степени чем из других могут появляться наши новые товарищи по борьбе. Опыт показывает, что в основном в анархическое движение приходит молодежь, которая по тем или иным причинам не хочет становиться частью капиталистического общества, социализироваться в нем, а хочет перестроить его на иных началах. Эти молодые ребята и девчата ищут людскую общность, частью которой они могли бы стать, не изменив своим убеждениям, своим представлениям о смысле и целях жизни. Их в корне не устраивает принцип конкуренции и неравенства, по которому живет общество. И у этого есть причины – это с одной стороны реалии нищей как культурной, так и материальной жизни непривилегированных слоев общества, с другой стороны, это примеры их родителей, сверстников и других людей, совершающих поступки, противоречащие основным принципам капиталистического общества, книги и другие информационные ресурсы, рассказывающие о таких людях, ну и естественно их личный выбор, желание совершать такие же поступки и строить свою жизнь так же, как и те, на кого они ровняются. Подытожив выше сказанное, мы можем смело сказать, что нам нужно вести активный поиск наших сторонников в среде молодежи из социальных низов, которая при этом в культурном плане серьезно отличается от своих сверстников и поэтому ищет альтернативные пути социализации. Также очевидно и то, что, для того чтобы привлечь эту молодежь в наши ряды, мы должны предоставить ей эти самые альтернативные пути социализации. (Здесь нужно сделать одно уточнение, под альтернативной социализацией подразумевается не встраивание в капиталистическое общество, пусть и с элементами отрицания этого общества (как, например, уход в субкультуры, секты, правозащиту, борьбу за частные цели и т.п.), а формирование иной общности людей, хоть и живущих в капиталистическом обществе, но постоянно борющихся с ним, подрывающим его основы.)

В принципе процесс альтернативной социализации анархистами уже запущен. В разных регионах существуют анархические группы, которые стараются вовлекать в свои ряды молодых людей, предлагая им альтернативный жизненный путь, но на мой взгляд, сейчас этот процесс носит полу-осознанный, фрагментарный характер, и в следствие этого, большая часть ребят и девчат, которые могли бы быть вовлечены в этот процесс, оказываются за бортом.

У этого на мой взгляд есть три причины:

1. Отсутствие стратегии в этом вопросе.
2. Слабое развитие инфраструктуры: дискуссионных площадок, киноклубов, регулярных спортивных мероприятий и т.п., то есть фактически отсутствие помещений, необходимого оборудования и главное людей, готовых заниматься организацией подобных вещей.
3.Низкий уровень умственного, физического развития анархистов, а так же их моральных качеств, и в следствие этого, их неспособность быть авторитетом для их сверстников.

Последняя причина, как уже говорилось, в том числе мешает анархистам в будущем стать примером для массовых движений, следовательно, вопрос о том, как следует повышать наш умственный, физический и моральный уровень, стоит особняком.

На мой взгляд, этот вопрос в первую очередь должен быть заложен в стратегии развития анархических коллективов, а именно, мы должны ориентироваться на качество, а не на количество. Пусть лучше нас будет меньше, но каждый из нас будет иметь вес и всерьез заниматься развитием движения, а не висеть балластом, не проявляя никакой инициативы, не участвуя в обсуждениях, и относясь к нашему делу как к хобби и просто способу веселого время препровождения. Тогда каждый из нас сможет стать примером, скажем, для еще 5-рых таких же и т.д. Как показывает практика, именно вокруг таких активных людей организуются анархические группы. Плюс есть и другой немаловажный момент. Та же практика показывает, что тот, кто висит балластом, либо достаточно быстро отваливается, либо может в серьезный момент спасовать перед неприятностями и подставить своих товарищей. Если мы этого не хотим, то мы не должны гнаться за количеством людей в нашей группе, а обращать внимание в первую очередь на их человеческие качества и потенциал развития.

Социальные конфликты как полигон для качественного развития движения

Говоря об альтернативной социализации, мы должны помнить, что всевозможное обучения различным необходимым навыкам должно грамотно сочетаться с их применением в жизни, и поскольку под альтернативной социализаций подразумевается в том числе активное участие в жизни общества, мы не можем обойти стороной различные социальные конфликты, а значит, снова возвращаемся к вопросу об участии в низовых инициативах и массовых протестных движениях.

Отбросив иллюзии о том, что все эти инициативы и движения очень быстро проникнутся нашими идеями и станут гарантом быстрого роста анархического движения и скорой социальной революции, мы должны четко уяснить, что социальные конфликты — это фактически не что иное, как полигон, где мы испытываем себя и нашу стратегию и тактику борьбы за новое общество, где мы учимся всему тому, что нам пригодится в будущем, когда мы будем уже достаточно сильны для организации массового движения. Это не лекарство от малочисленности, но своеобразный комплекс упражнений, который при правильном выполнении и регулярности способен вести пусть не к быстрому, но крайне необходимому качественному росту нашего движения.

Правильность и регулярность — крайне необходимые составляющие. Первая подразумевает под собой четкое выстраивание именно нашей стратегии участия в социальном конфликте и ее продвижение среди других участников конфликта. Мы должны не сливаться с низовыми инициативами и массовыми движениями, не повторять вместе с ними их неизбежные ошибки а смотреть на 2,3,4,5 шагов вперед и объяснять людям, почему тот или иное действие не принесет им победы, а если и принесет, то далеко не в войне, а в одном сражении, война же в итоге, таким образом, будет проиграна. Коллективное принятие решений и прямое действие должны быть нашими ориентирами в социальной борьбе, и мы не должны от них отступать, чтобы казаться правильными, хорошими, нужными другим участникам конфликта. Симпатия к нам со стороны людей становится бессмысленной, если эти люди не разделяют наши методы и идеи, а наоборот, мы начинаем разделять методы и идеи этих людей. Возвращаясь к проблеме атомизации общества, нужно понимать, что именно наши методы организации борьбы позволяют людям формировать новые общности, способные к самоорганизации и самостоятельному сопротивлению, то есть вызывать процесс обратный процессу атомизации. Либеральные и авторитарные практики наоборот укрепляют веру людей в одиночек-лидеров, в законы, в государство и, в конечном счете, в принципы существования нынешнего капиталистического общества.

Правильность так же подразумевает рефлексию по итогам участия в социальном конфликте. Голый активизм в итоге приводит к постоянному повторению старых ошибок, а значит, к застою в качественном росте, следовательно, полученный опыт должен нами тщательно осмысляться, перевариваться, и на его основе мы должны формировать нашу стратегию будущего участия в таких же конфликтах и вообще стратегию развития нашего движения в целом.

 Зачем важна регулярность, думаю, и так понятно. Чем регулярней мы будем участвовать в социальных конфликтах, тем больше у нас будет опыта и пищи для размышления. Но опять же здесь нужно вперед ставить качество, а не количество. То есть регулярность должна быть такой, чтобы не мешать правильности, чтобы мы успевали отрефлексировать полученный опыт и не повторять старых ошибок.

Организация и стратегическое единство


Все выше перечисленные задачи, стоящие перед анархо-коммунистическим движением в России, очевидно, требуют от этого движения высокой организованности и стратегического единства, но на данный момент с этими очень важными факторами дела обстоят из рук вон плохо. Данная проблема для анархизма и, в частности, для российского анархизма не нова. Если мы почитаем воспоминания Махно, в особенности, главы о его вынужденном путешествии по революционной России, то обнаружим, что с того времени ничего не изменилось. Так же как и тогда у большинства анархистов полностью отсутствует какое-либо стремление к выработке планов по развитию движения и точно так же, как и свои идейные предки, современные российские анархисты очень неприязненно относятся к анархическим организациям и самодисциплине.

У такого положения несколько причин:

1. Большинство людей, составляющих движение, находятся в юном возрасте и еще не имеют четкого понимания того, как они хотели бы прожить свою жизнь, какие цели являются для них главными, а какие второстепенными. Такие не определившиеся, находящиеся в активном поиске люди относятся к анархизму как к хобби, а не как к стержню, как к основному занятию в своей жизни, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Зачем планы на будущее, если завтра мне захочется заняться совершенно другим, чем сегодня? Зачем вступать в анархическую организацию и брать на себя ответственность, если я не уверен в том, что завтра захочу делать то, за что взял ответственность. Зачем дисциплинировать себя и отказывать себе во всевозможных удовольствиях, если я не уверен в том, что то, ради чего я себе отказываюсь от удовольствий, важнее этих удовольствий. Кроме всего прочего юный возраст означает отсутствие большого опыта участия в анархическом движении, а без этого опыта очень сложно выстраивать какие-то стратегические планы на будущее.

2. Большинство людей, составляющих движение, пришли в него через субкультуру и не переросли ее, то есть не способны критически относиться к ней. Анархизм для них — это концертные тусовки, драки с бонами, выезды со своей футбольной фирмой. Они не понимают, что вышеперечисленные вещи не имеют отношение к анархизму, пока не являются частью единой работы, стержнем которой является распространение общественного идеала анархистов и участие в широких социальных конфликтах.

3. В деятельности современных российских анархических организаций существуют серьезные недочеты. В частности, отсутствие теоретического и практического единства в их рядах, единой внятной стратегии их деятельности, скатывание к копированию реформистских протестных практик либералов и авторитарных левых порой заставляет даже серьезных анархистов, которые уже не являются инфантильными подростками и уже давно переросли субкультуру, относиться с подозрением к организационным идеям.

4. Анархизм — это очень широкое политическое течение, которое разветвляется на очень много направлений, часть из которых отрицают необходимость организации. И благодаря причинам 1, 2 и 3 эти направления находят широкий отклик у современных российских анархистов.

Наибольший вес имеют, конечно же, причины 1 и 2, и, так как они носят вполне объективный характер, быстро их устранить никак не удастся, но движение в этом направлении, естественно, необходимо, и, на мой взгляд, для решения этой задачи необходимо опять же поставить качественный рост впереди количественного, принимая в свою группу/организацию людей, на которых причины 1 и 2 не распространяются, или же тех, кто имеет потенциал к тому, чтобы в будущем их перерасти. Кроме всего прочего, для устранения этих причин стоит особое внимание уделять рефлексии от практической деятельности, чтобы вы и ваши товарищи научились осмыслять полученный опыт и строить планы на будущее. Имея в составе своей группы/организации серьезных и авторитетных в своей среде людей, способных мыслить стратегически, показывая конкретные результаты своей деятельности, ваша группа или организация способна убедить многих еще не определившихся анархистов стать на организационный путь, то есть ослабить влияние 4 причины.

Для устранения 3 причины прежде всего необходимо понять, что организация (то же относится и к отдельной группе) должна создаваться на основе теоретического и практического единства, в противном случае о реализации какой-то единой внятной стратегии и не может идти речи, в частности, люди могут совершенно по разному смотреть на советы, предложенные в этой статье. Следуя логике этих советов, необходимо отбросить все течения в анархизме, отрицающие первостепенное значение классовой борьбы (самоорганизации трудящихся и их прямого действия) и необходимость насильственной революции (иначе можно вступать в широкие коалиции с буржуазными партиями и движениями, перенимать их методы работы , пользоваться буржуазными общественными институтами, в общем, заниматься реформизмом), и критически отнестись к течениям, отрицающим необходимость организации (зачем антиорганизационистам создавать организацию). На основе понимания этих вещей вполне может быть достигнуто теоретическое и практическое единство, а следовательно, появится возможность для выработки единой стратегии.

Программы и требования, предлагаемые людям во вне.


Поскольку наша цель — не завоевание власти, а социальная революция, то есть коренное переустройство общества, то скрывать свои истинные намерения и заниматься популизмом, как это делают всевозможные партии, крайне глупо. Перестроить общество, с нашей точки зрения, должно само общество, а не его бюрократическая надстройка, поэтому и наши программы во вне должны содержать не требования к государству или капиталисту, а то, что необходимо делать простым людям сегодня, чтобы приблизить социальную революцию. Это не противоречит полностью желанию простых людей улучшить свое материальное положение и получить больший доступ к каким-то общественным благам в ближайшей перспективе, так как наши советы должны быть направлены на усиление низовых общественных инициатив, а чем они сильнее, тем у людей больше шансов, что их требования будут удовлетворены. Но с другой стороны мы не должны обманывать людей и объяснять им, что наши методы нацелены на победу в войне, а не в одном бое, и поэтому мы жертвуем сиюминутными конкретными интересами, чтобы в будущем окончательно решить вопрос в нашу пользу.

Если же мы говорим не об общих программах, а о требованиях в конкретных социальных конфликтах, то, разумеется, они могут быть адресованы и государству, и капиталистам, но при этом они не должны противоречить нашим принципам. В частности, глупо требовать у государства и капиталистов создания механизмов, помогающих им снижать социальное напряжение (например “честных выборов”, “рабочего контроля” за администрацией капиталистического предприятия, создания совместных комиссий по разрешению конфликтов и т.п.). Такие механизмы призваны заменять собой самоорганизацию и прямое действие простых людей, а, следовательно, снижают революционный потенциал в обществе.

Руководство к действию

Все вышесказанное не претендует на всеобъемлемость, тем не менее, мысли, высказанные в данной статье, могут быть ориентирами в практической деятельности анархических групп и организаций. Реальная оценка наших возможностей, ориентация, прежде всего, на качественный рост, критическое отношение к нашей практической деятельности, а также желание выработать единую внятную стратегию, на мой взгляд, являются необходимыми условиями развития нашего движения. Без них не будет ни количественного роста, ни массовых организаций, ни социальной революции, ни нового общества, о которых мы все мечтаем.

Блэк Джек

Ссылка: http://mpst.org/teoriya/strategiya-razvitiya-anarho-kommunisticheskogo-dvizheniya-v-rossii-pervoe-priblizhenie/#more-5944 

Демократия или диктатура?

Отрывок из комедийного фильма «Диктатор». Диктатор Вадинии Аладин (Саша Барон Коэн) рассказывает американцам о прелестях диктатуры (скорей всего это намеки о нынешнею Российскую Федерацию):