Куда менее известные, чем их собратья из главы I, Rudimentary Peni, но столь же эзотерические и разделяющие схожие эстетические установки, Part I вышли из ранней death rock сцены, которая выросла на почве движения анархо-панка, но выбивалась из его рамок и эволюционировала в сторону готики.
«Я думаю, это был 76-й или начало 77-го, – вспоминает гитарист Марк Фаррелли о том, когда он подхватил вирус панк-рока. – Мне было тринадцать, и одним воскреcным утром я увидел то интервью Джанет Стрит-Портер с Sex Pistols… Я чуть не зафанател от Kiss, когда появились Pistols, но был ещё слишком мал для того, чтобы ходить на концерты. Я учился в средней школе [The Lord Gray Comprehensive в Блетчли], и тогда был этот взрыв первой волны, первое поколение панк-групп. Я был знаком с Бобом [Leith], который потом стал нашим барабанщиком, забегая вперёд… он собрал в своей школе группу под названием The Bleeding Lips и как-то вечером принёс мне кассету, которую только что записал. И это было так круто, услышать запись, которую кто-то сделал собственноручно, потому что музыка до тех пор всегда была чем-то, что ты покупал на виниле. И ты даже не задумывался над этим… но это было что-то вроде: «Ух ты, он реально сделал это сам!»
«Я тусовался с парнем по имени Шон Финнис [да, тем самым, который потом играл в Exit-stance], и у нас в школе была своя очень примитивная группа, The Urban Guerillas. К концу 78-го мы с Шоном объединились с Бобом и ещё одним парнем, чтобы создать школьную «супер-группу»! Так же, как и тысячи других ребят по всей стране, мы были просто вдохновлены всем этим духом панка, этой энергией, хотели взять в руки инструмент и играть. Было так волнующе записывать кассеты и обмениваться ими между собой… и все эти школьные группы шли в ногу со временем и менялись вместе с ним. После американского тура Pistols многие СМИ потеряли к ним интерес, и наступил период UK Subs, а потом пришли The Crass…
«Помню, как я прочитал о них в колонке Гарри Бушелла в Sounds, а потом я услышал ‘Reality Asylum’ – ничего подобного я раньше не слышал. Эта неистовая ярость, поток ругательств, воинственность – все остальные группы казались на их фоне бледными и ничего не значащими. Группы вроде The Clash, насколько мы знали, уже продались…»
Эта недолговечная ‘супер-группа’ носила смешное название “Matt Vinyl And The Emulsions” и сыграла свой первый концерт в школьном холле, чтобы собрать пожертвования для учителя естествознания, погибшего в автокатастрофе (большая часть выручки таинственным образом исчезла, что, впрочем, неудивительно). Марк и Шон в то время играли вместе в нескольких группах, среди которых были The Snipers (не путать с одноимённой группой из Оксфордшира), прежде чем Марк с Бобом, Крисом Бейкером и Крисом Паско основали Part I.
«Крису [Паско] нравился Сантана! И это было даже неплохо, потому что у людей, с которыми я до этого играл, был крайне догматичный подход к тому, что приемлемо для панк-рока, а что нет. Крис также разделял нашу любовь к Public Image; это было примерно тогда, когда вышел “Metal Box”, и он оказал на нас большое влияние. Их поведение, так же как и музыка, – эти ребята, Джонни Лайдон и Джа Уоббл, они смотрели на всё с таким едким цинизмом и в то же время создавали очень странную, экспериментальную музыку… Я имею в виду, мы ведь не слышали группы вроде Can, ничего не знали о группах прошлого и выросли целиком на диете из групп первого поколения панка, так что слышать экспериментальные песни длиной по двенадцать минут было довольно необычно».
«Также на меня и Криса Паско сильно повлиял легендарный сдвоенный концерт UK Decay и Bauhaus в Лютонском техническом колледже в январе 1980-го. Мы безнадёжно опоздали на последний автобус в Блетчли и шли вдоль дороги все в снегу, пытаясь поймать машину в два часа ночи, всё ещё очень возбуждённые после концерта.
«Прошлым летом до этого я совершил некое паломничество на Уэллингтон Стрит в Лютоне, офис лейбла Plastic Records, чтобы забрать “Split Single”, который записали UK Decay с Pneumania. Вдобавок я был одержим звучанием Banshees эпохи “Join Hands”, Джоном Маккеем и его фланжером, поэтому, когда [Стив] Спон присоединился к Decay, я старался ходить на все их концерты, и мои собственные идеи по поводу звучания нашей группы развивались в том же русле.
«Насколько я себя помню, я всегда был увлечён хоррором, смертью и всем, что сейчас стало готическими клише: всё мрачное и вселяющее ужас. Благодаря этому увлечению я и познакомился с Бобом… когда нам было по девять лет и его отец был директором местного кинотеатра, Боб фанател от кино и всего в таком духе, и мы с ним обменивались хоррор-журналами и пластмассовыми моделями монстров… это было году в 75-м, и мы сильно фанатели от таких вещей.
Так что, когда мы создали группу, я уже был очень мрачным по натуре и сочетал это с антирелигиозным подходом, который так привлекал меня в Crass; мы использовали весь этот образный ряд кровоточащего Христа, траура и смерти, надгробий… все эти клише, но это было ещё до появления готики, в качестве нашего оправдания. Все вокруг использовали эту образность, но ярлыка «готический» ещё не было».
Part I впервые выступили вживую в октябре 1980 в клубе Bletchley’s Compass, на разогреве у местной группы The Flying Ducks.
«Мы были очень довольны нашим первым выступлением, но второй концерт в Peartree Bridge Centre, где постоянно выступали такие команды, как Ethnic Minority и Fictitious, был ужасен. У нас была своя тусовка, у них своя, а мы на этом концерте как бы вторглись на их территорию, и поэтому всё пошло не так. Да и в любом случае, никому в принципе не могло понравиться то, что мы играем, и это был для нас поворотный момент – когда мы поняли, что не хотим держаться в рамках Милтон-Кейнс, где вся местная сцена была похожа на мафиозный клан, а заправляют им люди, которые нам не нравятся, или те, с кем мы тогда не ладили в школе, – хотя сейчас это звучит довольно глупо, я знаю!»
В январе 1981 Part I записали своё первое демо в The Crypt в Стивинедже, восьмитрековой студии, расположенной в подвале заброшенной церкви – поистине, идеальное место для записи таких треков, как “Tomb” и “Graveyard Song” (с лирикой вроде «Христианин, твоя голова забита дерьмом, тебя больше ничего не ждёт, кроме склизкой могильной ямы!» («Christian believer, you’ve filled your head with shit, there’s nothing left for you, save the slime of the death pit!»)); последний трек был особенно важен для эволюции звучания группы.
«Да-да, он действительно был очень важным. Он всё изменил для нас. Это была длинная песня, что в то время было немодным, и в ней были все те хоррор-составляющие и образы, связанные со смертью, которые мы продолжали развивать; она о человеке, похороненном заживо. В ней говорилось о том, как прогнила христианская религия и как мы все погребены под этой кучей дерьма… эта песня задала тон для всего, что мы делали потом. Тогда же мы перестали делать вещи в духе “Atomic Age”… хотя на том демо была песня “Marching Orders”, единственный трек, на котором я не использовал фланжер; это была прямолинейная, трэшовая вещь в духе UK Subs, и впоследствии нас очень раздражало, когда публика в таких местах, как The Anarchy Centre, кричала, чтобы мы сыграли “Marching Orders”, зная, что мы никогда больше не будем её играть, потому что тогда мы уже целиком погрузились в реальность “Graveyard Song”».
Марк настолько ненавидел “Marching Orders”, что, когда Crass включили этот трек в шорт-лист для второго выпуска своей компиляции “Bullshit Detector”, он позвонил им и вежливо попросил не делать этого.
Второе демо, “In The Shadow Of The Cross”, снова было записано в The Crypt весной 1981-го. Это была уверенная работа с семью треками, которая превосходно запечатлела их мрачные и атмосферные эксперименты и привлекла к ним внимание процветающего в то время сообщества зинов и отдельных единомышленников, среди которых не последним был Энди Мартин из The Apostles, пригласивший их играть в заброшенной церкви на Пентонвиль Роуд, Кингс Кросс, вместе с Dirt, The Sinyx and The Chronic Outbursts (из Leighton Buzzard). Однако, несмотря на то, что Part I туда приехали, они так и не сыграли на этом концерте… фактически, им не удалось выступить ни на одном из первых трёх концертов в Лондоне, на которые их позвали!
«Я думал, Dirt – это клоны Crass, – говорит Марк. – Я не хочу их оскорбить или типа того, но тогда была уйма групп, похожих на неудачные копии Crass… но кто мог бы их обвинить в этом? Crass были первоклассной командой… вместе с соответствующей тусовкой, само собой! Но у нас были свои медленные похоронные марши; фланжер на гитаре, наш басист, который был одержим Джа Уобблом и всегда пытался сделать звучание баса всё более глубоким, более дабовым. Мы шли совершенно другим путём и чувствовали себя аутсайдерами по отношению к тому, что творилось вокруг, но у нас также было чувство, что это наша собственная территория – да так оно и было.
«В общем, я поговорил по телефону с Энди Мартином, и он сказал нам, чтобы мы подъехали со своими гитарами, так что мы подвалили туда, и всё происходящее было тотальным хаосом. Мы дважды пытались там играть, но это было больше напоминало фильм «Кейстоунские копы» [немой комедийный сериал о бестолковых полицейских в Америке, постоянно попадающих в нелепые ситуации – прим.пер.]. Не то чтобы мы были чересчур наивными, но всё-таки это было не то, чего бы мы хотели для нашего первого выступления в Лондоне… это был просто пиздец… пьяные бродяги, валяющиеся на полу в своей блевоте… и мы подумали: «Мы не можем здесь играть!» Мы немного посидели и пошли обратно домой, разозлившись на это всё… нам было плевать на то, что мы не выступим, – как ни странно!
«Потом, после двух не-выступлений в Кинг Кросс, был ещё один концерт в Уолтемстоу, который закончился очень плохо. Это было действительно страшно… Кажется, это было 31 октября, на Хэллоуин (1981), и мы поехали туда выступать; мы добирались из Милтон-Кейнс в фургоне, взятом напрокат, который вёл приятель нашего друга, потому что никто из нас не умел водить… со всем нашим оборудованием, рассудив, что, раз уж мы собираемся наконец-то отыграть, надо взять все наши примочки, настроить звук как следует… ни дать ни взять, примадонны, ха! В общем, мы приехали в этот молодёжный центр, и там играли The Apostles – мне нравились The Apostles, но как обычно, повсюду был полный хаос и довольно неуютная атмосфера, понимаешь? Было тревожное ощущение, что всё это выльется во что-то неприятное…
«Потом кто-то ворвался в зал с воплями, и последнее, что мы успели увидеть, это Энди Мартин и ещё несколько человек, которые бросились к дверям, захлопнули их, и в них стали долбиться чёртовы лопаты и кирки! Вся наша аппаратура по-прежнему оставалась снаружи в фургоне, а мы застряли в этом зале… и нам вдруг стало наплевать на наш первый лондонский концерт; всё , чего мы хотели, – вернуться домой в Милтон-Кейнс!
Как выяснилось, какой-то панк наехал на футбольного фаната на Хай Стрит, дело вышло из-под контроля, и эти парни сходили домой, взяли лопаты и кирки и решили всех уделать. Мы держали двери, а остальные разламывали по частям стулья, чтобы обороняться. В итоге, нам так и не удалось отыграть; мы выбрались оттуда, запрыгнули в фургон и укатили обратно. Энди Мартин даже не был в курсе, что мы приезжали на этот концерт!»
В конечном счёте, Part I всё-таки выступили в Лондоне 27 января 1982 в Wapping Anarchy Centre, вместе с The Apostles, Blood And Roses и Witches.
«Да, это был один из самых лучших наших концертов. The Anarchy Centre тогда только открылся… это место стало ночным пристанищем по субботам для Scum Collective – Энди Мартина и всех приближённых к нему групп… они установили своего рода монополию в этом месте, в очень хорошем смысле слова. У него была масса энергии, он выпускал фэнзин, занимался кассетным лейблом; словом, он был невероятно творческим парнем, с которым к тому же было приятно вести интеллектуальную беседу. Он не нюхал клей, не принимал наркотики, не бухал… просто приходишь на концерт и встречаешь там парня, с которым можно сесть и нормально поговорить.
«В Witches играла девушка Боба из Blood And Roses, Энн Джи-Зофф, и несколько её приятелей из Scum. Всё это был довольно спонтанно, в духе «случайно встретились и решили поиграть», но у них было несколько неплохих вещей. Как бы то ни было, этот концерт не мог быть для нас лучше; это был действительно отличный вечер».
Запись с этого концерта вошла в качестве бонусного лайв-сайда на все последующие кассетные копии “In The Shadow Of The Cross”. Позже, в начале 1982, как уже было сказано, Марк встретился с Ником Блинко из Rudimentary Peni («довольно своеобразная встреча двух умов – наши разговоры были сосредоточены вокруг мрачных взглядов на жизнь и очень чёрного юмора», – вспоминает Марк), и обе группы отыграли вместе четыре концерта в первой половине года, два в Anarchy Centre и два в Centro Iberico.
«Первый концерт [в Iberico] был сразу после того, как Peni записали релиз для Crass, и это привлекло кучу народа; зал был набит до отказа, но мы по какой-то идиотской причине решили, что будем играть после них… и разумеется, все сразу же свалили! В итоге осталось около пятнадцати человек… в то время как, если бы мы выступили перед ними, мы бы отыграли перед аудиторией приличного размера, и вполне возможно, что люди, читающие твою книгу, лучше бы представляли, кто мы такие!
«Второй раз мы выступали на верхнем этаже; это был холодный зимний вечер, там был большой камин, и люди начали ломать стулья, чтобы развести огонь… но стулья разлетались по сторонам, и огонь разгорался всё сильнее. Peni как раз начинали своё выступление (мы не повторили прошлую ошибку и выступили перед ними); они открыли сет-лист песней “Dutch Men” с “Death Church”, но Ник представил её “Это песня называется ‘Я горю…’” или что-то в этом духе. Он нервно поглядывал на этих скинхедов, швырявших стулья в огонь, который поднимался всё выше и выше… а потом… всё стало окутано туманом… или, скорее, дымом…”
В мае 1982 при поддержке Ника и Гранта из Peni (“У них тогда были деньги от продажи сингла Crass, и они предложили нам свою помощь; они одолжили нам 150 фунтов… которые потом так и не получили обратно!”) Part I отправились в Octopus Studios в Кэмбридже, чтобы записать EP “Funeral Parade”, вышедший на их собственном лейбле Paraworm Records в октябре 1982. Мрачный и гнетущий, он содержал перезаписанные (и куда превосходящие оригинальные треки) версии “The Graveyard Song” и “Tomb” с первого демо, и “Ghost” c “In The Shadow Of The Cross”, а также новый трек “Salem” и инструментальное интро/аутро; он как нельзя лучше передал суровую и размеренную энергию группы, но сейчас эту запись крайне трудно найти.
“Я знаю только об одной копии, и она принадлежит моей маме! – смеётся Марк. – Настоящий позор, потому что эта запись однозначно лучшее из всего, что мы сделали. Дело ещё в том, что к тому времени я всё больше увлекался искусством и стал равнодушен к созданию музыки. Мы отнесли несколько копий в Small Wonder, и они продали парочку, Rough Trade тоже взяли несколько копий… но всё это было через посредство Гранта и Ника. Я был слишком ленив, чтобы заниматься всем этим, в то время как они взяли на себя все переговоры, звонки по телефону, попытки вызвать к нам интерес”.
Ник даже передал копию Брайану ‘Pushead’ Шрёдеру, вокалисту безумной трэшкор команды Septic Death, который выпустил в 1984 LP “In The Shadow Of The Cross” под названием “Pictures Of Pain” на своём лейбле Pusmort Records (также он включил песню “The Black Mass” на свою компиляцию “Cleanse The Bacteria”). Увы, это был уже посмертный релиз для группы, поскольку вокалист Крис Бейкер ушёл из Part I в декабре 1982, и, хотя группа продолжала какое-то время существовать в составе из трёх человек с Марком на вокале, они отыграли свой последний концерт в апреле 1983, на разогреве у Subhumans в знаменитом 100 Club на Оксфорд стрит.
“Поистине дерьмовый концерт… но не такое уж плохое место для того, чтобы заложить свой надгробный камень!- усмехается Марк. – Дело в том, что к тому времени у нас были всё более долгие перерывы между репетициями. Мы не отходили от панка, но начинали всё больше углубляться в наши ранние, более ‘проговые’ (в духе прогрессивного рока) влияния 70-х, то, на чём мы выросли. Мы всегда посмеивались над этим, как непослушные школьники, потому что мы по-прежнему были в сетях анархо-панка. По сути, мы нашли гармонию с самими собой и хотели немного отойти от того, что делали, просто делать то, что нам нравится.
“Мы всё реже видели Криса, и в конце концов он ушёл, просто исчез; без всякой драмы или чего-то в этом роде. Я взял на себя вокал и гитару, и это был действительно отличный период, мы написали кое-какой хороший материал. Мы не играли вживую три или четыре месяца и составили за это время сет-лист из новых песен, а потом мне позвонил Брюс из Subhumans. Мы уже играли с ними раньше в 82-м, в Bowes Lyon House в Стивенэйдже, и наше выступление тотально провалилось. Когда мы играли, все ушли в бар, а потом, когда на сцену вышли Subhumans, все завались обратно в зал и начинали отжигать. И я почувствовал дикую зависть; они играли такой крутой панк рок’н’ролл, понимаешь? Они были великолепны вживую, все вокруг скакали и устраивали танцы, и я подумал: “Почему мы не можем делать что-то вроде этого, вместо этих мрачных погребальных маршей?” Но я знал, что мы могли делать только это, да и если бы я сам пошёл в музыкальный магазин, чтобы купить новых пластинок, я бы взял именно такую музыку. Я бы не купил записи Subhumans, хотя и уважал то, что они делают.
“Брюс был отличным парнем, и ему по-настоящему нравилось то, что мы делаем, он поддерживал с нами связь, а потом пригласил нас выступить в 100 Club вместе с ними, и в этот вечер с нами приключилось всё, что только могло приключиться. Боб даже разбил перепонку на своей бас-бочке – что вообще крайне редко бывает у барабанщиков!
“Фактически, мы сами были разбиты, когда ехали домой и несколько часов просидели в Бакингемшире, пререкаясь между собой, и когда на следующее утро мы вернулись в Блетчли, мы разошлись в духе “Ну давай, пока, увидимся…” Было такое чувство, что после этого мы вряд ли будем особо видеться, но пока ещё ничто не предполагало, что группе скоро наступит конец. Мы захватили с собой на этот концерт несколько копий сингла, так что у нас ещё была в запасе какая-то доля оптимизма; мы даже не думали, что это будет наше последнее выступление”.
Боб вскоре ушёл, чтобы присоединиться к лондонской группе The Snails, но продолжал играть с A.T.V. в обновлённом составе и позже с The Cardiacs, в то время как Марк совсем отошёл от музыки и начал учиться в St.Martin’s School Of Art. Сейчас он работает в букинистическом магазине, занимается ремонтом старинных механизмов и даёт викторианские представления с волшебным фонарём.
“У меня почти нет сожалений о Part I, – утверждает он. – Я не переживаю по поводу того, что забил на письмо от Джелло Биафры [вокалист Dead Kennedys], когда он попросил нас записаться для Alternative Tentacles, и меня даже не волнует, что я не попытался снова собрать группу, чтобы раскрутить релиз Pusmort… мы могли бы даже поехать в тур вместе с Septic Death!
“Нет, единственное, что не даёт мне покоя, так это то, что мы так и не пошли в студию, чтобы записать наш последний материал. У нас была двадцатипятиминутная песня под названием “Kill The Converts”, совершенно немодная и очень кровожадная. В то же время она была очень тёмной и демонстрировала наше пренебрежение к конвенциям анархо-панка. Мы чувствовали себя в наилучшей форме, когда стали играть втроём… это единственное, о чём я сожалею, – что мы так и не записали и не выпустили ничего из того материала”.
Официальный сайт: http://www.myspace.com/part1punk
Взято из книги The Day the Country Died (Ян Гласпер).
Перевод текста взята из веб-сайта:
«Я думаю, это был 76-й или начало 77-го, – вспоминает гитарист Марк Фаррелли о том, когда он подхватил вирус панк-рока. – Мне было тринадцать, и одним воскреcным утром я увидел то интервью Джанет Стрит-Портер с Sex Pistols… Я чуть не зафанател от Kiss, когда появились Pistols, но был ещё слишком мал для того, чтобы ходить на концерты. Я учился в средней школе [The Lord Gray Comprehensive в Блетчли], и тогда был этот взрыв первой волны, первое поколение панк-групп. Я был знаком с Бобом [Leith], который потом стал нашим барабанщиком, забегая вперёд… он собрал в своей школе группу под названием The Bleeding Lips и как-то вечером принёс мне кассету, которую только что записал. И это было так круто, услышать запись, которую кто-то сделал собственноручно, потому что музыка до тех пор всегда была чем-то, что ты покупал на виниле. И ты даже не задумывался над этим… но это было что-то вроде: «Ух ты, он реально сделал это сам!»
«Я тусовался с парнем по имени Шон Финнис [да, тем самым, который потом играл в Exit-stance], и у нас в школе была своя очень примитивная группа, The Urban Guerillas. К концу 78-го мы с Шоном объединились с Бобом и ещё одним парнем, чтобы создать школьную «супер-группу»! Так же, как и тысячи других ребят по всей стране, мы были просто вдохновлены всем этим духом панка, этой энергией, хотели взять в руки инструмент и играть. Было так волнующе записывать кассеты и обмениваться ими между собой… и все эти школьные группы шли в ногу со временем и менялись вместе с ним. После американского тура Pistols многие СМИ потеряли к ним интерес, и наступил период UK Subs, а потом пришли The Crass…
«Помню, как я прочитал о них в колонке Гарри Бушелла в Sounds, а потом я услышал ‘Reality Asylum’ – ничего подобного я раньше не слышал. Эта неистовая ярость, поток ругательств, воинственность – все остальные группы казались на их фоне бледными и ничего не значащими. Группы вроде The Clash, насколько мы знали, уже продались…»
Эта недолговечная ‘супер-группа’ носила смешное название “Matt Vinyl And The Emulsions” и сыграла свой первый концерт в школьном холле, чтобы собрать пожертвования для учителя естествознания, погибшего в автокатастрофе (большая часть выручки таинственным образом исчезла, что, впрочем, неудивительно). Марк и Шон в то время играли вместе в нескольких группах, среди которых были The Snipers (не путать с одноимённой группой из Оксфордшира), прежде чем Марк с Бобом, Крисом Бейкером и Крисом Паско основали Part I.
«Крису [Паско] нравился Сантана! И это было даже неплохо, потому что у людей, с которыми я до этого играл, был крайне догматичный подход к тому, что приемлемо для панк-рока, а что нет. Крис также разделял нашу любовь к Public Image; это было примерно тогда, когда вышел “Metal Box”, и он оказал на нас большое влияние. Их поведение, так же как и музыка, – эти ребята, Джонни Лайдон и Джа Уоббл, они смотрели на всё с таким едким цинизмом и в то же время создавали очень странную, экспериментальную музыку… Я имею в виду, мы ведь не слышали группы вроде Can, ничего не знали о группах прошлого и выросли целиком на диете из групп первого поколения панка, так что слышать экспериментальные песни длиной по двенадцать минут было довольно необычно».
«Также на меня и Криса Паско сильно повлиял легендарный сдвоенный концерт UK Decay и Bauhaus в Лютонском техническом колледже в январе 1980-го. Мы безнадёжно опоздали на последний автобус в Блетчли и шли вдоль дороги все в снегу, пытаясь поймать машину в два часа ночи, всё ещё очень возбуждённые после концерта.
«Прошлым летом до этого я совершил некое паломничество на Уэллингтон Стрит в Лютоне, офис лейбла Plastic Records, чтобы забрать “Split Single”, который записали UK Decay с Pneumania. Вдобавок я был одержим звучанием Banshees эпохи “Join Hands”, Джоном Маккеем и его фланжером, поэтому, когда [Стив] Спон присоединился к Decay, я старался ходить на все их концерты, и мои собственные идеи по поводу звучания нашей группы развивались в том же русле.
«Насколько я себя помню, я всегда был увлечён хоррором, смертью и всем, что сейчас стало готическими клише: всё мрачное и вселяющее ужас. Благодаря этому увлечению я и познакомился с Бобом… когда нам было по девять лет и его отец был директором местного кинотеатра, Боб фанател от кино и всего в таком духе, и мы с ним обменивались хоррор-журналами и пластмассовыми моделями монстров… это было году в 75-м, и мы сильно фанатели от таких вещей.
Так что, когда мы создали группу, я уже был очень мрачным по натуре и сочетал это с антирелигиозным подходом, который так привлекал меня в Crass; мы использовали весь этот образный ряд кровоточащего Христа, траура и смерти, надгробий… все эти клише, но это было ещё до появления готики, в качестве нашего оправдания. Все вокруг использовали эту образность, но ярлыка «готический» ещё не было».
Part I впервые выступили вживую в октябре 1980 в клубе Bletchley’s Compass, на разогреве у местной группы The Flying Ducks.
«Мы были очень довольны нашим первым выступлением, но второй концерт в Peartree Bridge Centre, где постоянно выступали такие команды, как Ethnic Minority и Fictitious, был ужасен. У нас была своя тусовка, у них своя, а мы на этом концерте как бы вторглись на их территорию, и поэтому всё пошло не так. Да и в любом случае, никому в принципе не могло понравиться то, что мы играем, и это был для нас поворотный момент – когда мы поняли, что не хотим держаться в рамках Милтон-Кейнс, где вся местная сцена была похожа на мафиозный клан, а заправляют им люди, которые нам не нравятся, или те, с кем мы тогда не ладили в школе, – хотя сейчас это звучит довольно глупо, я знаю!»
В январе 1981 Part I записали своё первое демо в The Crypt в Стивинедже, восьмитрековой студии, расположенной в подвале заброшенной церкви – поистине, идеальное место для записи таких треков, как “Tomb” и “Graveyard Song” (с лирикой вроде «Христианин, твоя голова забита дерьмом, тебя больше ничего не ждёт, кроме склизкой могильной ямы!» («Christian believer, you’ve filled your head with shit, there’s nothing left for you, save the slime of the death pit!»)); последний трек был особенно важен для эволюции звучания группы.
«Да-да, он действительно был очень важным. Он всё изменил для нас. Это была длинная песня, что в то время было немодным, и в ней были все те хоррор-составляющие и образы, связанные со смертью, которые мы продолжали развивать; она о человеке, похороненном заживо. В ней говорилось о том, как прогнила христианская религия и как мы все погребены под этой кучей дерьма… эта песня задала тон для всего, что мы делали потом. Тогда же мы перестали делать вещи в духе “Atomic Age”… хотя на том демо была песня “Marching Orders”, единственный трек, на котором я не использовал фланжер; это была прямолинейная, трэшовая вещь в духе UK Subs, и впоследствии нас очень раздражало, когда публика в таких местах, как The Anarchy Centre, кричала, чтобы мы сыграли “Marching Orders”, зная, что мы никогда больше не будем её играть, потому что тогда мы уже целиком погрузились в реальность “Graveyard Song”».
Марк настолько ненавидел “Marching Orders”, что, когда Crass включили этот трек в шорт-лист для второго выпуска своей компиляции “Bullshit Detector”, он позвонил им и вежливо попросил не делать этого.
Второе демо, “In The Shadow Of The Cross”, снова было записано в The Crypt весной 1981-го. Это была уверенная работа с семью треками, которая превосходно запечатлела их мрачные и атмосферные эксперименты и привлекла к ним внимание процветающего в то время сообщества зинов и отдельных единомышленников, среди которых не последним был Энди Мартин из The Apostles, пригласивший их играть в заброшенной церкви на Пентонвиль Роуд, Кингс Кросс, вместе с Dirt, The Sinyx and The Chronic Outbursts (из Leighton Buzzard). Однако, несмотря на то, что Part I туда приехали, они так и не сыграли на этом концерте… фактически, им не удалось выступить ни на одном из первых трёх концертов в Лондоне, на которые их позвали!
«Я думал, Dirt – это клоны Crass, – говорит Марк. – Я не хочу их оскорбить или типа того, но тогда была уйма групп, похожих на неудачные копии Crass… но кто мог бы их обвинить в этом? Crass были первоклассной командой… вместе с соответствующей тусовкой, само собой! Но у нас были свои медленные похоронные марши; фланжер на гитаре, наш басист, который был одержим Джа Уобблом и всегда пытался сделать звучание баса всё более глубоким, более дабовым. Мы шли совершенно другим путём и чувствовали себя аутсайдерами по отношению к тому, что творилось вокруг, но у нас также было чувство, что это наша собственная территория – да так оно и было.
«В общем, я поговорил по телефону с Энди Мартином, и он сказал нам, чтобы мы подъехали со своими гитарами, так что мы подвалили туда, и всё происходящее было тотальным хаосом. Мы дважды пытались там играть, но это было больше напоминало фильм «Кейстоунские копы» [немой комедийный сериал о бестолковых полицейских в Америке, постоянно попадающих в нелепые ситуации – прим.пер.]. Не то чтобы мы были чересчур наивными, но всё-таки это было не то, чего бы мы хотели для нашего первого выступления в Лондоне… это был просто пиздец… пьяные бродяги, валяющиеся на полу в своей блевоте… и мы подумали: «Мы не можем здесь играть!» Мы немного посидели и пошли обратно домой, разозлившись на это всё… нам было плевать на то, что мы не выступим, – как ни странно!
«Потом, после двух не-выступлений в Кинг Кросс, был ещё один концерт в Уолтемстоу, который закончился очень плохо. Это было действительно страшно… Кажется, это было 31 октября, на Хэллоуин (1981), и мы поехали туда выступать; мы добирались из Милтон-Кейнс в фургоне, взятом напрокат, который вёл приятель нашего друга, потому что никто из нас не умел водить… со всем нашим оборудованием, рассудив, что, раз уж мы собираемся наконец-то отыграть, надо взять все наши примочки, настроить звук как следует… ни дать ни взять, примадонны, ха! В общем, мы приехали в этот молодёжный центр, и там играли The Apostles – мне нравились The Apostles, но как обычно, повсюду был полный хаос и довольно неуютная атмосфера, понимаешь? Было тревожное ощущение, что всё это выльется во что-то неприятное…
«Потом кто-то ворвался в зал с воплями, и последнее, что мы успели увидеть, это Энди Мартин и ещё несколько человек, которые бросились к дверям, захлопнули их, и в них стали долбиться чёртовы лопаты и кирки! Вся наша аппаратура по-прежнему оставалась снаружи в фургоне, а мы застряли в этом зале… и нам вдруг стало наплевать на наш первый лондонский концерт; всё , чего мы хотели, – вернуться домой в Милтон-Кейнс!
Как выяснилось, какой-то панк наехал на футбольного фаната на Хай Стрит, дело вышло из-под контроля, и эти парни сходили домой, взяли лопаты и кирки и решили всех уделать. Мы держали двери, а остальные разламывали по частям стулья, чтобы обороняться. В итоге, нам так и не удалось отыграть; мы выбрались оттуда, запрыгнули в фургон и укатили обратно. Энди Мартин даже не был в курсе, что мы приезжали на этот концерт!»
В конечном счёте, Part I всё-таки выступили в Лондоне 27 января 1982 в Wapping Anarchy Centre, вместе с The Apostles, Blood And Roses и Witches.
«Да, это был один из самых лучших наших концертов. The Anarchy Centre тогда только открылся… это место стало ночным пристанищем по субботам для Scum Collective – Энди Мартина и всех приближённых к нему групп… они установили своего рода монополию в этом месте, в очень хорошем смысле слова. У него была масса энергии, он выпускал фэнзин, занимался кассетным лейблом; словом, он был невероятно творческим парнем, с которым к тому же было приятно вести интеллектуальную беседу. Он не нюхал клей, не принимал наркотики, не бухал… просто приходишь на концерт и встречаешь там парня, с которым можно сесть и нормально поговорить.
«В Witches играла девушка Боба из Blood And Roses, Энн Джи-Зофф, и несколько её приятелей из Scum. Всё это был довольно спонтанно, в духе «случайно встретились и решили поиграть», но у них было несколько неплохих вещей. Как бы то ни было, этот концерт не мог быть для нас лучше; это был действительно отличный вечер».
Запись с этого концерта вошла в качестве бонусного лайв-сайда на все последующие кассетные копии “In The Shadow Of The Cross”. Позже, в начале 1982, как уже было сказано, Марк встретился с Ником Блинко из Rudimentary Peni («довольно своеобразная встреча двух умов – наши разговоры были сосредоточены вокруг мрачных взглядов на жизнь и очень чёрного юмора», – вспоминает Марк), и обе группы отыграли вместе четыре концерта в первой половине года, два в Anarchy Centre и два в Centro Iberico.
«Первый концерт [в Iberico] был сразу после того, как Peni записали релиз для Crass, и это привлекло кучу народа; зал был набит до отказа, но мы по какой-то идиотской причине решили, что будем играть после них… и разумеется, все сразу же свалили! В итоге осталось около пятнадцати человек… в то время как, если бы мы выступили перед ними, мы бы отыграли перед аудиторией приличного размера, и вполне возможно, что люди, читающие твою книгу, лучше бы представляли, кто мы такие!
«Второй раз мы выступали на верхнем этаже; это был холодный зимний вечер, там был большой камин, и люди начали ломать стулья, чтобы развести огонь… но стулья разлетались по сторонам, и огонь разгорался всё сильнее. Peni как раз начинали своё выступление (мы не повторили прошлую ошибку и выступили перед ними); они открыли сет-лист песней “Dutch Men” с “Death Church”, но Ник представил её “Это песня называется ‘Я горю…’” или что-то в этом духе. Он нервно поглядывал на этих скинхедов, швырявших стулья в огонь, который поднимался всё выше и выше… а потом… всё стало окутано туманом… или, скорее, дымом…”
В мае 1982 при поддержке Ника и Гранта из Peni (“У них тогда были деньги от продажи сингла Crass, и они предложили нам свою помощь; они одолжили нам 150 фунтов… которые потом так и не получили обратно!”) Part I отправились в Octopus Studios в Кэмбридже, чтобы записать EP “Funeral Parade”, вышедший на их собственном лейбле Paraworm Records в октябре 1982. Мрачный и гнетущий, он содержал перезаписанные (и куда превосходящие оригинальные треки) версии “The Graveyard Song” и “Tomb” с первого демо, и “Ghost” c “In The Shadow Of The Cross”, а также новый трек “Salem” и инструментальное интро/аутро; он как нельзя лучше передал суровую и размеренную энергию группы, но сейчас эту запись крайне трудно найти.
“Я знаю только об одной копии, и она принадлежит моей маме! – смеётся Марк. – Настоящий позор, потому что эта запись однозначно лучшее из всего, что мы сделали. Дело ещё в том, что к тому времени я всё больше увлекался искусством и стал равнодушен к созданию музыки. Мы отнесли несколько копий в Small Wonder, и они продали парочку, Rough Trade тоже взяли несколько копий… но всё это было через посредство Гранта и Ника. Я был слишком ленив, чтобы заниматься всем этим, в то время как они взяли на себя все переговоры, звонки по телефону, попытки вызвать к нам интерес”.
Ник даже передал копию Брайану ‘Pushead’ Шрёдеру, вокалисту безумной трэшкор команды Septic Death, который выпустил в 1984 LP “In The Shadow Of The Cross” под названием “Pictures Of Pain” на своём лейбле Pusmort Records (также он включил песню “The Black Mass” на свою компиляцию “Cleanse The Bacteria”). Увы, это был уже посмертный релиз для группы, поскольку вокалист Крис Бейкер ушёл из Part I в декабре 1982, и, хотя группа продолжала какое-то время существовать в составе из трёх человек с Марком на вокале, они отыграли свой последний концерт в апреле 1983, на разогреве у Subhumans в знаменитом 100 Club на Оксфорд стрит.
“Поистине дерьмовый концерт… но не такое уж плохое место для того, чтобы заложить свой надгробный камень!- усмехается Марк. – Дело в том, что к тому времени у нас были всё более долгие перерывы между репетициями. Мы не отходили от панка, но начинали всё больше углубляться в наши ранние, более ‘проговые’ (в духе прогрессивного рока) влияния 70-х, то, на чём мы выросли. Мы всегда посмеивались над этим, как непослушные школьники, потому что мы по-прежнему были в сетях анархо-панка. По сути, мы нашли гармонию с самими собой и хотели немного отойти от того, что делали, просто делать то, что нам нравится.
“Мы всё реже видели Криса, и в конце концов он ушёл, просто исчез; без всякой драмы или чего-то в этом роде. Я взял на себя вокал и гитару, и это был действительно отличный период, мы написали кое-какой хороший материал. Мы не играли вживую три или четыре месяца и составили за это время сет-лист из новых песен, а потом мне позвонил Брюс из Subhumans. Мы уже играли с ними раньше в 82-м, в Bowes Lyon House в Стивенэйдже, и наше выступление тотально провалилось. Когда мы играли, все ушли в бар, а потом, когда на сцену вышли Subhumans, все завались обратно в зал и начинали отжигать. И я почувствовал дикую зависть; они играли такой крутой панк рок’н’ролл, понимаешь? Они были великолепны вживую, все вокруг скакали и устраивали танцы, и я подумал: “Почему мы не можем делать что-то вроде этого, вместо этих мрачных погребальных маршей?” Но я знал, что мы могли делать только это, да и если бы я сам пошёл в музыкальный магазин, чтобы купить новых пластинок, я бы взял именно такую музыку. Я бы не купил записи Subhumans, хотя и уважал то, что они делают.
“Брюс был отличным парнем, и ему по-настоящему нравилось то, что мы делаем, он поддерживал с нами связь, а потом пригласил нас выступить в 100 Club вместе с ними, и в этот вечер с нами приключилось всё, что только могло приключиться. Боб даже разбил перепонку на своей бас-бочке – что вообще крайне редко бывает у барабанщиков!
“Фактически, мы сами были разбиты, когда ехали домой и несколько часов просидели в Бакингемшире, пререкаясь между собой, и когда на следующее утро мы вернулись в Блетчли, мы разошлись в духе “Ну давай, пока, увидимся…” Было такое чувство, что после этого мы вряд ли будем особо видеться, но пока ещё ничто не предполагало, что группе скоро наступит конец. Мы захватили с собой на этот концерт несколько копий сингла, так что у нас ещё была в запасе какая-то доля оптимизма; мы даже не думали, что это будет наше последнее выступление”.
Боб вскоре ушёл, чтобы присоединиться к лондонской группе The Snails, но продолжал играть с A.T.V. в обновлённом составе и позже с The Cardiacs, в то время как Марк совсем отошёл от музыки и начал учиться в St.Martin’s School Of Art. Сейчас он работает в букинистическом магазине, занимается ремонтом старинных механизмов и даёт викторианские представления с волшебным фонарём.
“У меня почти нет сожалений о Part I, – утверждает он. – Я не переживаю по поводу того, что забил на письмо от Джелло Биафры [вокалист Dead Kennedys], когда он попросил нас записаться для Alternative Tentacles, и меня даже не волнует, что я не попытался снова собрать группу, чтобы раскрутить релиз Pusmort… мы могли бы даже поехать в тур вместе с Septic Death!
“Нет, единственное, что не даёт мне покоя, так это то, что мы так и не пошли в студию, чтобы записать наш последний материал. У нас была двадцатипятиминутная песня под названием “Kill The Converts”, совершенно немодная и очень кровожадная. В то же время она была очень тёмной и демонстрировала наше пренебрежение к конвенциям анархо-панка. Мы чувствовали себя в наилучшей форме, когда стали играть втроём… это единственное, о чём я сожалею, – что мы так и не записали и не выпустили ничего из того материала”.
Официальный сайт: http://www.myspace.com/part1punk
