Взято интервью из веб-сайта www.punkoiuk.co.uk, 2003 год.
Перевод текста: singiami
Пожалуйста, кратко расскажи об истории группы, представь текущий состав.
Дик: Ну, мы начали играть в 1981, тогда мы все еще учились в школе и нам было в среднем лет по 14. Раз в четверть в нашей школе проводили благотворительные рок концерты, и нас просто тошнило от всех этих старших мальчиек, которые были все из себя такие рок-звезды, переигрывающие Rolling Stones, в то время как большинство из нас хотели слушать панк-рок и Oi!
Вскоре мы поняли, что если мы хотим слушать хорошую музыку, то нам придется играть ее самим, так что мы начали репетировать в гараже. У нас был один крошечный усилок, барабанная установка из ведер под удобрение и совсем не было микрофона. Поначалу мы просто играли каверы, но уже вскоре смогли сыграть свой первый концерт в школе, который, кстати, прошел на отлично, ребята были в восторге от классики типа Blitz, The 4Skins, The Strike, и великих Cockney Rejects. Хотя музыка была отличной, вскоре мы все же поняли, что большая часть текстов Oi! музыки была написана далеко не гениями, и, так как мы начали слушать такие вещи как Crass и Discharge, мы начали задумываться о более важных вещах, чем просто агрессия на футбольных матчах и злоба. Мы стали пытаться совместить более осмысленные тексты таких групп с музыкой Oi!, так что мы вроде как всегда были смесью того и другого.
Мы начали играть просто для себя и записали демо из восьми песен, которое отправили в Sounds (музыкальная газета того времени, которая делала обзор демо-записей) просто чтобы нас упомянули в прессе и мы могли похвастать этим перед товарищами. Но когда обзор вышел, мы стали получать сотни писем со всей страны с просьбами выслать запись. Тогда-то мы и открыли для себя андеграунд фэнзинов и распространителей (через листовки, которые приходили нам по почте), и решили не останавливаться, а после еще нескольких концертов остановиться мы уже не могли! С тех пор мы сделали кучу записей и побывали в турах по всей стране.
Заграничные туры начались в 1988, и с тех пор мы успели сыграть во всех страной западной Европы, включая Польшу, Чехию и Словакию, Словению, Эстонию, Латвию и Венгрию. Мы также трижды были в Штатах и в Канаде. В течение многих лет у нас было много изменений в составе, разные люди приходили и уходили, и снова приходили. Сейчас некоторые из бывших участников нашей группы играю в Exploited, In Decades Decline, Disorder, Dread 101, Divide and Conquer и Boxed In.
Текущий состав выглядит так: гитарист – Рики, который долгое время был стойким приверженцем эдинбургской андеграундной панк-сцены; ударные – Кэм, которого я давно знаю благодаря Edinburgh Hunt Saboteurs (крупная организация, выступающая против охоты на животных – прим. пер.); бас – Калум, просто отличный парень.
Дискография?
Дик: Мы сделали столько записей, что я не уверен, что вспомню все! Думаю, в сети можно найти какую-то дискографию, и мы также помещали ее на наш сборник «Six of the Best», и я не буду писать прямо сейчас еще одну. В любом случае, это не так важно, а интервью и без того получится длинным.
Вспомните что-нибудь забавное, что случалось с вами во время туров.
Дик: Думаю, многие забавные вещи, которые происходили с нами, на тот момент вовсе не казались забавными, но сейчас, оглядываясь назад, вспоминая все это, нельзя не засмеяться. Как например в тот раз, когда получилось так, что мы выступали в качестве «специальной приглашенного гостя» на показе мод для молодых людей младше 18, и пытались провести одного из наших друзей внутрь бесплатно, и сказали организаторам, что он был бэк-вокалистом. Мы думали, они про него забудут, но ему дали микрофон и заставили выйти на сцену. Он вообще не знал слов, поэтому просто носился по сцене, выкрикивая «Oi! Oi!». Звук тоже был охрененно плохим, вышибалы не впустили многих наших друзей, а нас местные модники забросали банками из-под напитков, так что нам пришлось бежать через заднюю дверь.
В другой раз на нас напала публика в Эстонии, и нам пришлось пробиваться к выходу. Единственными, кто помог нам были два русских владельца бара, которые были похожи на Иосифа Сталина. Они схватили какие-то доски, чтоб преградить дорогу толпе. Когда мы отъезжали на нашем автобусе, публика окружила его, пытаясь расхерачить – ужасно, блин.
Некоторые забавные ситуации случались из-за того, что нам приходилось общаться с людьми, которые думают, что чем ты грязнее, тем ты круче, панковее. Как-то раз мы играли в одном заброшенном офисе в Лондоне и собирались заночевать в заброшенном доме по соседству, но, придя туда обнаружили, что те, кто уже жил там были как раз такими людьми, о которых я говорил. У них была собака, за которой никто как следует не следил, так что всюду стоял запах дерьма. Собачье дерьмо было по всему дому - охренеть, блин, - дерьмо было даже на дисках с музыкой одного парня! Так что мы решили вернуться в офис и заночевать там. К сожалению тоже самое решила и половина публики, и они играли в одну забавную игру: метали дротики от дартса друг другу в головы. Когда мы увидели пару попаданий, мы решили вернуться в дом. Мы знали, что там была одна комната с матрасом, в которой не было дерьма, так что мы думали, что сможем остаться там, но придя на место, обнаружили огромный кусок дерьма прямо посреди матраса! В конце концов мы нашли еще одну комнату, в которой запах дерьма тоже был довольно сильным, но самого дерьма мы не нашли, так что решили остаться там. На утро, когда мы уже собирались уходить, наш гитарист поднял чехол от гитары и оказалось, что он лежал прямо на куче дерьма, и теперь весь был испачкан! О боже, не понимаю, как люди могут так жить.
В Европе бывает и похуже. В прошлом году мы играли в одном сквоте в Польше, и Кэм спросил какого-то парня, где здесь туалет, а парень посмотрел на него как на идиота и сказал: «Туалет везде». Очень гигиенично. Правда, хуже всего было в Колоне, в Германии. Когда мы приехали играть в сквот несколько лет назад, один парень предложил нам экскурсию, которую начал словами: «Тут живут три типа людей: те, которые занимаются всякими политическими делами – нормальные ребята, панки – тоже нормальные, а еще есть люди с педикулезом», и мы такие: «ЧТО ЗА ХЕРНЯ?», и он отвел нас в большой зал с кучей гниющей одежды и простыней, на которых стояли ведра с чем-то черным. «Не подходите слишком близко, тут спят педикулезные», - сказал парень. Оказалось, что кучи одежды были чем-то типа их гнезд, а в ведрах было дерьмо и моча, а черными они были, потому что сверху был слой дохлых мух – сам бы не поверил, если бы не увидел. Что не так с этими людьми? В другой раз мы выступали в одном сквоте в Люксембурге, но успели сыграть только три песни, потому что те, кто жил по соседству просто охренели, когда кто-то из панков начали срать им на газон. Мы можем еще много историй про дерьмо рассказать, но, думаю, вам достаточно.
Хотя можем рассказать кое-что про мочу. Прошлым летом мы играли в Финляндии и там была парочка очень надоедливых типов, так что мы смешали крепкое финское домашнее поило с нашей мочой и дали им выпить. Потом в конце выступления получилось так, что у меня в руке оказалась бутылка с моей мочой, потому что туалета там не было, и один из этих идиотов подошел и говорит: «Дай свой сидр». Я пытался объяснить, что это вообще-то нельзя пить, но он просто вырвал бутылку у меня из рук и проглотил залпом. В другой раз, тоже в Финляндии, наш старый басист напился и нассал на какого-то парня, который вырубился прямо перед сценой. Проснувшись, он решил, что это было очень круто, а приехав домой мы получили письмо от какой-то женщины, которая была на том концерте. Она написала, что моча – ее фетиш, и это было лучшее представление в ее жизни! Дерьмо, моча, ага, теперь про блевотину!
Однажды мы играли в Уэльсе концерт, устроенный парой, у которой были проблемы в отношениях, и парень был в депрессии и напивался всю ночь. На утро, когда нам уже надо было уезжать, он настоял, чтобы мы пошли с ним в бар, и он мог бы угостить нас напитками. Нам было немного неудобно, это была очень печальная история, и мы ничем не могли помочь, но он так настаивал, что нам пришлось пойти с ним и его шестимесячным ребенком, за которым он смотрел. В общем, он выпил два литра белого сидра на завтрак, так что он уже нажрался, а после еще пары пинт он уже качался на стуле, рыгал, и мы стали волноваться, сможет ли он удержать ребенка на руках, как он внезапно произнес «Бл-уэээээ», и его стошнило прямо на бедного ребенка. Ребенок был весь в блевотине – это одна из худших вещей, что я видел в своей жизни. Не знаю, можно ли назвать этот случай забавным, но тут уж либо смеяться, либо плакать.
Не знаю, я мог рассказывать и рассказывать. Однажды в Польше мы опоздали на концерт, и организаторы сказали, что мы можем сыграть в доме девушки одного из них и велели ехать за ними. Когда мы добрались, оказалось, что у них не было ключей, но девушка не будет возражать, если мы з;алезем через окно. Так что они пролезли в окно и открыли дверь. Мы стали заносить оборудование и заметили, что дом довольно приличный, повсюду изображения Иисуса и Марии и тому подобное, и мы поняли, что только что вломились в чей-то дом, чтобы сыграть концерт в гостиной, охренеть. В другой раз в Польше после концерта нам пришлось остановиться в дешевой гостинице, и там же остановились организаторы, и они начали делать коктейли Молотова и проверять их прямо в комнате. На следующее утро половина персонала получила охрененные ожоги, и только после этого нам сказали, что гостиница принадлежит польской мафии, и нам пришлось выпрыгивать из окон и смываться.
Да, иногда бывает, что висишь буквально на волоске, но в этом-то и прелесть проведения туров: ты гарантировано влипнешь в какое-нибудь безумие, и это охрененно, хоть и не всегда очень весело.
Вы больше не выглядите как скинхеды, когда произошла эта перемена и почему? Вызывало ли это негативную реакцию?
Дик: Думаю, нужно сказать, что мы никогда и не были до конца скинхедами: группа всегда смешивала в себе панков, скинов, гербертов (от улицы Herbert Street в городе Гласгоу – прим. пер.), и это нам нравилось, потому что мы всегда выступали за единство. В начале восьмидесятых в Шотландии не было большой разницы между скинами и панками, мы тусовались все вместе и не особо задумывались о различиях, нам всем нравилась одна музыка, мы вместе прикалывались и т.п., а также организовывали концерты и демонстрации, марши, особенно во время забастовки шахтеров, когда большинство из нас были вовлечены в организацию борьбы рабочих против копов, которые практически держали в военной оккупации все местные шахтерские городки. Очень долгое время я сам был гербертом, ну вы знаете, куртка харрингтон, штаны ста-прест, или комуфляжки и ботинки, Фред Перри и т.д., и у меня часто была бритая голова, но мы особо не задумывались о том, каким должен быть скинхед и всяком таком. Мы думали о том, что панки и скины должны быть едины. Некоторые панки обвиняли нас в том, что мы, чтобы панки тусовались с бонхедами, но дело вовсе не в этом, - мы вообще не считаем этих сраных бонхедов скинхедами. Они просто кучка нацистских болванов с бритыми головами, еще и тупорылые. Мы всегда будем помнить слова того парня, Вебстера из фашистского Национального Фронта: «когда мы придем к власти, первыми повесим скинхедов». Что еще можно сказать про людей, которые поддерживают такие высказывания, кроме того, что они чертовы идиоты? В общем-то мы никогда не принимали осознанного решения не быть скинами, просто шло время, и мы стали понимать, что не важно, как человек выглядит, важно то, что у него в голове, а не прическа на ней. К нам на концерты приходит разный народ, от крастеров с дредами до парней с ирокезами в потрепанных куртках и скинов-антифашистов, и мы никого не судим по внешности, мы рады всем. Честно говоря, сегодня мы получаем удовольствие, от того, что не выглядим панково, потому что приятно бывает удивить людей и заставить их понять, что не стоит судить книгу по обложке. Люди часто говорят нам: «О, мы думали вы такие крутые скинхеды», или что-то типа того, но любой, у кого есть мозги будет судить нас по нашей музыке и идеям и не перестанет нас слушать, если я отращу бороду. Главное, чтобы мы офигенно звучали. Однажды после концерта в Швейцарии ко мне подошел скинхед и, глядя на мою бороду и волосы сказал: «После всего, что вы говорили, как вы можете появляться на сцене в таком виде?». Это меня насмешило и я спросил, сколько ему лет (17) и сказал: «Слушай, я почти на 20 лет старше тебя, и когда ты проживешь еще 20 лет, ты поймешь, что не имеет значения, какая у кого-то прическа, важно то, что внутри. Мы верны своим идеалам, мы продолжаем играть смесь панк-рока и Oi!, которую мы всегда играли, мы продолжаем давать дешевые концерты повсюду, мы не продались и не распались, и мы все еще офигенно звучим, только это и важно», и, кажется, тот парень понял, что я имею в виду. В смысле, если ты нормально смотришься с короткой стрижкой, и тебе это нравится, или если тебе хочется носить здоровый зеленый ирокез или что-нибудь такое, то круто, так и делай, мир будет выглядеть гораздо интересней, чем если бы мы все выглядели одинаково. Я хочу сказать, если у парня прическа просто бешеная, это круто, но нам лично наплевать на наши прически, вообще похер. Нас больше интересует музыка!
Если бы вы могли посетить концерт какой-либо группы, неважно, существующей или уже нет, кто бы это был?
Дик: Мне повезло увидеть много великих групп в период их рассвета, таких как DISCHARGE в 82-ом, AMEBIX, ANTISECT, FLUX OF PINK INDIANS , это их анархистов, а также такие группы как ABRASIVE WHEELS, ONE WAY SYSTEM, TEST TUBES из стритпанка, когда они еще были на высоте. Но я жалею, что не видел CRASS, у которых охрененное живое шоу. Я бы также хотел послушать 4SKINS во времена, когда вокалистом был Гарри Ходжес – вот это было бы офигенно.
Какой была первая запись для каждого члена группы?
Дик: Рики говорит, что первый сингл, который он купил был “Rock the Box” группы Sylvester, причем вряд ли бы я когда-либо выбрал то же самое. Но опять же, его музыкальные пристрастия очень разнообразны, и это хорошо, я думаю – в разнообразии вся соль жизни.
Первый сингл, который я купил был “Into the Valley” группы SKIDS – офигенный шотландский панк, высший класс. Эх, были деньки… Первый полноформатник, который я купил был “In the City” группы THE JAM, еще одна классическая группа. Блин, все это заставляет меня ностальгировать.
Первая запись Кэма была "English Civil War" группы THE CLASH, но должен с прискорбием сообщить, что первый сингл, который купил Кэмус был "Take on Me" группы A-HA. О боже, боже. В жалкой попытке оправдать себя, он сказал: «По крайней мере они норвежцы», но это не оправдание. К счастью, теперь его музыкальные вкусы улучшились. Мы попытаемся не дать ему скатиться обратно.
Насколько, по вашему мнению, политика важна в музыке?
Дик: Для создания самой музыки политика не важна. В смысле, мне нравится много музыки, в которой вообще нет слов, просто музыка ради музыки. Никто из нас не сказал бы, что слушает только музыку с анархистскими текстами – это было бы слишком. Что касается нашей музыки, здесь все по-другому. Мы не инструментальная группа, и у нас есть слова почти в каждой песне, и это означает, что каждая песня – это возможность сказать что-то конструктивное и позитивное, что заставит людей думать, позволит им узнать что-то новое, или вдохновит на хорошие поступки. Если вы хотите петь о чем-то, то стоит петь о чем-то существенном, а не просто «Эй, детка, выходи на танцпол, потанцуй со мной» и всякое такое. Мы основали группу просто чтобы повеселится, поприкалываться, мы не собирались петь о чем-то конкретном, но так как у нас именно песни, то мы хотим, чтобы в них был смысл, так что вот этим мы и занимаемся. Мы не имеем отношения к политике в том смысле, что не имеем отношения ни к какой политической партии, – все политики – просто мешки с дерьмом, - но мы не аполитичны, потому что это просто невозможно. Политика в том или ином виде проникает во все сферы жизни: если вам нихера не платят, в том время как начальник гребет деньги лопатой – это политика; если вам часами приходится ждать автобус, в то время как какой-то хер разъезжает на Ролс-Ройсе – это политика; если налог на пиво растет, чтобы правительство могло купить побольше бомб – это политика; если закрывается местная больница, а копы испытывают на вас новый газ – все это политика. Я понимаю людей, которые думают, что все это слишком тяжело, и им просто не хочется об этом думать, они лучше напьются, но это именно то, чего хочет правительство.
Если вы попытаетесь быть аполитичными, то придется петь о драках на футбольных матчах и тому подобном, что само по себе политический консерватизм, потому что вы ничего не делаете, чтобы что-то изменить и поддерживаете статус кво. Может быть вы не захотите это признать, но так оно и есть на самом деле. Люди спрашивают нас, поем ли мы про политику или просто для веселья, и я отвечаю, что для веселья, потому что мы хотим веселится как можно больше. Но мы не можем офигенно повеселится, потому что нас или наших друзей достают копы, и это настраивает нас против них, мы не можем повеселиться, потому что сраные фашисты портят наши концерты, так что нам приходится выступать против них и говорить об антифашизме; мы могли бы больше веселится, если бы билеты на наши концерты были дешевле, без тупоголовых вышибал, так что нам приходится играть в сквотах, где мы сами все контролируем; нам приходится держаться подальше от рук бизнесменов; мы не можем веселиться, потому что какой-то говнюк построил ядерную электростанцию, и теперь мы умираем от рака, и нам приходится бороться за чистоту окружающей среды; мы могли бы больше веселиться, если бы нам не приходилось жить в мире, где правят богатые хитрожопые ублюдки, которые указывают нам, что делать. Так что нам приходится делать что-то, чтобы все это изменить, и вот в чем причина того, что мы политически активны: мы хотим веселиться! Забавно, что «аполитичные группы, которые поют для веселья» ничего не делают, чтобы в мире стало больше радости. Если ты хочешь веселиться, ты должен сделать что-то для этого. И я не имею в виду скучные собрания и всякое такое дерьмо, любой, кто знает нас, подтвердит, что мы умеем весело провести время, мы не какие-нибудь занудные интеллектуалы-правозащитники, которые все время проводят, читая Кропоткина и Бакунина. Принимать участие в конкретных действиях тоже может быть весело, например, саботировать охоту – очень весело. В общем, да, нам важна политика, потому что мы хотим больше веселиться. Продвигать «аполитичный» панк для нас либо консерваторство, либо просто еще один способ сказать: «давайте отупим панк».
Что представляет из себя панк-рок/ска сцена у вас на родине?
Дик: Прямо сейчас я живу острове Скай к северо-западу от шотландских высокогорий, так что вы не удивитесь, если я скажу, что там и сцены-то как таковой нет, хотя один бывший член Amebix живет вниз по улице. Он делает мечи, шарниры для крепостных ворот и т.д. Есть еще несколько человек с хорошим музыкальным вкусом, так что не все потеряно, да я и сам иногда устраиваю концертик, чтобы оживить обстановку. Как-то раз я привозил группу Newton Grunts, а всего несколько недель назад мы привозили Dangerfields из Ирландии, было круто. Если в вашем регионе ничего не происходит, то нужно, я твердо уверен, пытаться что-то с этим сделать, вместо того, чтобы просто жаловаться. Не ждите, пока кто-то сделает что-то за вас – сделайте это сами!
Какие планы на 2003? Концерты, релизы?
Дик: На следующей неделе у нас выходит запись концерта "Alive and Kicking" на лейбле Step One. В нем 19 треков старых полюбившихся вещей и кое-то новое, записанное в отличном качестве во время большого антифашистского фестиваля, на котором мы играли прошлой весной в Женеве. Мы очень довольны этой записью, потому что качество действительно очень хорошее. Так, это первое. В следующем месяце на польском лейбле Nikt Nic Nie Wie выходит наш новый сингл "Carson?". На местном кельтском языке, галльском, это означает «Почему?». Все три композиции исполнены на нашем родном языке, потому что до сих пор мы пели только на английском, и это становится немного скучно. Этот релиз выйдет с общирным буклетом, в котором будет полно информации о коренной шотландской кельтской культуре, и о том, почему важно защищать права людей говорить родном языке и предотвратить происходящее сейчас по всему миру вымирание малых языков и культур. А еще музон будет охренный, так что можете уже скоро искать его! Примерно в это же время на финском лейбле Combat Rock Industry выйдет наш полноформатный альбом “Fuaim Catha” («Шум борьбы» на галльском), который до этого не издавался на CD. Возможно, на этом же лейбле будет заново выпущен “Six of the Best”, сборник наших предыдущих семидюймовых пластинок, потому что Rugger Bugger, которые изначально выпускали их, больше не имеют копий. Так что, как видите, нас ждет много релизов. Также в последнее время мы очень много всего записывали, и надеемся к лету выпустить новую пластинку, а также провести концерт-другой. Мы довольно заняты другими делами, помимо группы (должен отметить, что это вовсе не карьерный рост. Мы, конечно, не живем исключительно на участии в Oi Poloi, как некоторые думают, но все равно, денежная выгода никогда не была для нас главным мотивом, и мы справляемся потихоньку), так что мы не планируем крупных туров, но выступим на фестивале ко дню рождения нашего друга в Германии 14го июня, а затем, насколько я знаю, 20го сентября мы будем выступать на крупном антифашистском фестивале в Мюнхене. Еще мы получали приглашения снова приехать в Норвегию и Майорку, где мы играли в прошлом году, а также в Бельгию и на западное побережье США, так что в недостатке возможностей выступить проблемы нет. Совсем недавно я узнал, что мы будем играть в Брэдфордском клубе 1in12 18го июля, в пятницу. Это будет частью уикэндского пикника панков Лидса, а также наш взнос в программу «Забей на кризис». Надеюсь, удастся выступить в Великобритании, потому что мы уже давно не играли в Англии.
Последнее слово?
Дик: Просто спасибо, что не теряете интерес, а также спасибо всем, кто покупает наши пластинки и приходит на концерты. Надеюсь увидеть вас в следующий раз, когда мы приедем к вам. Всем, кто хочет связаться с нами, можете писать по адресу:
Oi Polloi c/o PO Box 421, Edinburgh. EH11 1JD. SCOTLAND
Официальный сайт группы:
