Что случилось с панк-рок революцией? (История группы ICONS OF FILTH)

Взято из журнала For Lance by Liberty.
Перевод текста: Uri The Resurrected

«23 октября в субботу в 3:10 утра умер вокалист ICONS OF FILTH Эндрю Сьюэл, более известный как Стиг. ICONS OF FILTH играли свой гиг в сквоте в районе Хакни, когда Стиг пожаловался на недомогание, после чего пришлось сократить сет, чтобы потом вывести его на свежий воздух. Вскоре, после того как концерт закончился, ему стало гораздо хуже и он внезапно умер, предполагаемо по большей части от кровоизлияния в мозг, но скорее всего от сердечного приступа. Он, в общем то, был любителем выпить, но в тот день он выпил всего лишь четыре банки лагера. Он никогда не употреблял нелегальных наркотиков, но в течение четырех часов после его смерти стали распространяться слухи о, якобы возможной передозировки героином. Слухи эти, конечно же отвратительны и оскорбительны по отношению к человеку, чье тело еще даже не остыло. Что заставило некоторых людей думать такое? В любом случае если вы собираетесь выпить сегодня вечером, помяните Стига, человека который прожил жизнь согласно собственным принципам, и тем не менее, рьяно беспокоился о мире его окружающем».

Это известие мы получили в конце 2004 от самой группы, наиболее представлявшей дух и цель хардкор анархо-панка.

ICONS OF FILTH за несколько лет создали несколько музыкальных заявлений, которые повлияли не менее чем группы с более активной музыкальной деятельностью. Как нам известно, группа образовалась во времена поколения раннего панка в начале 80-х .

«Группа образовалась из остатков Mock Death в начале 1980 с Даффи – гитара, Эйтч – ударные, Сокет – басс, и с Франом и Тиной на вокале. Даффи, Эйтч и Сокет впоследствии сформировали Atomic Filth, где пел Стиг. Год спустя название сменили на Icons Of Filth и Эд, вскоре, заменил Сокета на басу. Панк сцена в Кардифе была достаточно тесно связанной, поэтому все знали друг друга».

Хотя часто данные искажаются, говорят, что группа из Сванси (как в Trouser Press), но на самом деле вы родом из Кардифа.

«Icons Of filth пытаются дистанцироваться от всякого рода слухов, как те ,что мы из Сванси. В Кардифе было свое сообщество из рабочего класса как и во всей Великобритании на то время, такой же высокий уровень безработицы, происки YTS, куча драк, в основном с модами, у которых по тем или иным причинам были проблемы с панками, они постоянно затевали драки! И непреодолимое чувство того, что CША и СССР хотят использовать Европу, как театр для своей «Ограниченной ядерной войны», и наши лидеры, которым только и нужно было списать наше право на существование в пользование США, позволив им использовать Британию как объект для ракетного удара, создавая тем самым потенциальную угрозу нашего существования если вдруг все слетит с катушек».

Начнем с начала, группа отталкивалась в первую очередь от своей политической точки зрения, почерпнутой из различных международных изданий, а потом уже из личного отношения и музыкальной составляющей

«На текстовую составляющую Icons Of Filth прежде всего повлияла ситуация на общенациональном уровне, а не на местном, коим была и музыка в том числе. Панк сцена в Кардифе на то время была достаточно большой, проходила куча концертов, где было много приезжих групп. С 1978 по 1980 большинство панков тусовались в пабе под названием Лексингтон, а с 1980 по 1982 в Каза Гил. После этого периода многие встречались/пили в различных пабах в районе Кардифа, после того как не съезжали, как правило, через пару месяцев».

С такой процветающей и разнообразной панк сценой было легче, чем где либо врубиться в то, что происходило в Лондоне, когда набирала обороты анархо-панк сцена с CRASS во главе.

«Такие группы как CRASS это был логический шаг после панка 77. Панк был отрицанием не только предыдущего поколения групп, которые потеряли связь с аудиторией, но и того истеблишмента, частью которого и стали все эти группы. Анархизм был средством того, чтобы показать, что панки думают по поводу этого общества».

Если тщательно отследить все творчество группы, то можно заметить, что Icons Of Filth были своеобразной квинтэссенцией английского хардкора с соответствующими влияниями.

«Да, собственно говоря, на Icons Of Filth повлияли такие группы как Crass, Discharge, Conflict, Anti-System, Subhumans».

Говоря о развитой сцене, немного в сторону звукозаписывающих лэйблов. У группы было много времени отыграть концерты по всей стране и хорошенько поработать над материалом. И в результате этого ценного опыта живых выступлений был разработан свой собственный подход к звучанию.

«Для начала, IOF играли в основном в Кардифе и его окрестностях и большинство концертов посещали друзья, была, своего рода, семейная атмосфера. Однажды IOF стали играть и в других областях страны, что, в свою очередь показало, что там у публики не меньше энтузиазма, чем в Кардифе».

Участники группы, с каждым днем все более увлеченны анархо-панк сценой Лондона. Становится ясно, что же влияло на вас. Чтобы увидеть ту или иную группу приходилось проделывать долгий путь до места их выступления, который иногда занимал несколько дней. И результат оказывался гораздо большим, чем просто быть обычным зрителем, а именно достаточно тесное общение с группой, и что более значимое, можно было завести с ними дружеские связи.

«Стиг и Эд объездили всю страну, чтобы увидеть Crass, с которыми они в итоге подружились. Таким же образом IOF стали друзьями с Колином из Conflict и с Йаном Ашбери из The Cult».

С Колином IOF наладили музыкальные связи, что послужило дальнейшим записям и сотрудничеству с Mortathate. В 1982 Колин создал проект Mortarhate Tapes и издал на кассете “Conflict’s Crazy Government” LP. Его вторым проектом была дебютная запись IOF.

“Not On Her Majesty’s Service” был, состоящей из десяти песен, стеной шума. Обложка, выполненная в достаточно строгом графическом стиле, создавала впечатление большой заинтересованности музыкантов в собственном деле.

От песни “One Second To Midnight” до “Cut The Crap” группа звучала так сильно, что, говоря другими словами, продолжила традицию ранних синглов Discharge. Песни “Politricks”, “Your Military”, “No Fucking Choise”, “Cut The Crap”, будучи позже перезаписанными для дебютного LP, можно было услышать на выпущенной Колином кассете.

Наибольшее влияние на успешность группы оказала их уверенность. Не смотря на их первое появление в студии (студия Xtrinx в Лондоне, не меньше) они отлично себя показали, что не оставило и тени сомнения в их настойчивости и хорошем знании своего дела.

«Нет, Atomic Filth записали свое первое демо, которое так и не вышло в свет. В процессе записи не было ничего особенного, просто хотели выпустить накопившийся материал и все, мы были соответствующе настроены. Нам нравиться больше играть живьем».

Выпуск кассеты способствовал туру в поддержку записи. Который последовал незамедлительно.

«IOF отправились в тур после выпуска кассеты, но он с ней не ассоциировался. Это было нечто организованное отдельно от записи, но каким-то образом выпуск кассеты, все же соприкасался с нашими концертами по стране. IOF постоянно ездили в туры».

Поездки Стига и Эда по стране на гиги Crass помогли им завязать дружеские отношения со Cтивом Игнорентом. Сразу после релиза кассеты, они выпустили свой первый винил на Corpus Christi, втором лейбле Crass. Группа работала вместе с Пенни Римбо, что отразилось на их EP “Used, Abused, Unamused ‘7”.

«Очень дружественно и качественно. Пенни был единственным, с кем IOF контактировали во время записи “Used, Abused, Unamused”, было здорово. Он очень много сил вложил в выпуск этой семерки».

На сегодняшний день наблюдается атмосфера собственничества в среде лейблов, даже в DIY сцене. Если отдельно взятый лейбл выпустит релиз какой-либо группы, он и в дальнейшем будет всячески сподвигать их на сотрудничество. Атмосфера стала более разряженной в то время, когда IOF находясь на Мortarhate, выпустили свой очередной релиз на Corpus Christy.

«Потому что IOF и Колин из Conflict были друзьями, поэтому это логично, что такие вещи случались. Сorpus Christy был одним из существенных независимых/анархо лейблов, где достаточно было словесной договоренности, чтобы записать и издать семерку или еще что-либо. Тебе не нужно было привязываться к лейблу в страхе, что если ты их покинешь, они больше никогда тебя не издадут. Как это ни странно, на записи присутствуют три песни, образующие единое целое, повествующие об отчуждении и страхе, который порождает религия и весь этот порочный круг.

Бог это мерка нашей незащищенности

Бог побуждает нас на убийство

Обеспечивает безопастность правительств

Безопасность их благополучия, власти

и легализованной преступности

Божественный миф держит нас в стойле.

(Текст читается на манер проповеди, очень напористо).

«Это именно то, что чувствовала молодежь в Соединенном Королевстве в то время. Crass и другие группы, которые ассоциировались с анархо-панк сценой имели большое влияние на IOF.

Стиг с Эдом были убежденными атеистами, в то время как Эйтч и Даффи придерживались агностицизма. В то время, когда религия еще не была так яростно атакована, в этой записи чувствовалась зловещая угроза. Более того оформление было выполнено в таком тонком графическом стиле, что сослужило не малую роль для группы, так же как для Rudimentary Peni их работы.

«Скуил все рисовал, он был пятым членом группы».

Даже звук у этой записи такой будто музыка доносится из пещеры. Бюджет четырех трекового релиза был достаточно скромным, группе удалось отобразить эту взрывную атаку не уходя в метал или хардкор.

«IOF никогда не были под присмотром Crass. Cave студия была где-то далеко позади. Работа над записью была на столько скучной, так что между отдельными дублями мы чуть ли не смеялись над самими собой».

Очень мощная и несравнимая ни с чем запись была большим успехом для группы. Выпущенная в августе 1983, она стала движущей силой для группы.

«Ответная реакция была великолепной, большинство людей активно подпевали на концертах, видимо они покупали записи. Мы чувствовали огромную взаимосвязь с ними, у них были такие же чувства по поду общества, войны и т.д., те же что и у нас».

В то же время группа активно готовилась к записи своего дебютного LP. Но для этого им сперва было необходимо найти басиста, так как Эд решил покинуть группы через несколько месяцев после записи “Used, Abused, Unamused”. На его место пришел парень по имени Фиш (иногда обозначавший себя как Sub Hunt). Тем временем появлялось множество интересных групп, которых приглашали участвовать в различного рода компиляциях. IOF отобрали две песни для двух сборок, “Evilspeak” для “Welcome to 1984”, который выходил под эгидой Maximum Rock’n’Roll и “Stupid”для Mortarhate’овского LP “Who, What,Why, Where, When?”. С Conflict, которые планировали выпуск своего второго альбома на этом же лэйбле, и начали сотрудничать с другими группами, такими как Hagar The Womb и Lost Cherrees. Было достаточно логичным ходом для IOF записать свой первый полноформатник.

Достаточно быстро группа выпустила “Onward Сhristian Soldiers” в марте 1984. На этот раз они записались на Heart and Soul вместе с Питом Фендером. Запись звучала достаточно уникально. Фендер привнес в нее немного шума, так же он участвовал в написании песен. Для IOF подобное изменение не сильно повлияло на их ослепительную силу, но все же добавило некоторой сложности. Возможно, выпуск сделал эту привлекательную сложность более заметной.

«Опять же, очень расслабленная атмосфера, запись заняла у нас два дня; Пит Фендер отлично знает свое дело».

Результат был в некоторой степени впечатляющим, все тот же хардкоровый звук и соответствующее оформление обложки.

« В то время мы слушали Discharge, Rudimentary Peni, Flux Of Pink Indians, Dead Kennedys, MDC, AYS, и т.п. Просто-напросто кто-нибудь покажет тот или иной гитарный риф, и если всем он нравился, его сразу же использовали по назначению. Так что планов особо никаких не было.»

Жуткая лирика была полна готического ужаса в Death-рок стиле, посредством которой действительность становилась осязаемой.

Тела застывшие в одной позиции

Распотрошенные животные

Преодолевшие болевой барьер

И все заново, и так без конца

Смерть это их единственный выход

Пожалуйста, дайте им свободу

«IOF всегда выступали за права животных, так же как и Crass и как другие группы, ассоциируемые с движением. В группе все веганы или вегетарианцы, а также активные сторонники саботажа охоты.»

Жизнь без прикрас

В этом ебаном государстве

Там где они учат тебя любить в мире полном ненависти

В этом мире, в котором они управляют и относятся к нему, как к своей собственности

Используя политику, религию и королеву на своем троне

«IOF очень злила и изматывала подобная ситуация, но все равно они чувствовали, что мир это гораздо лучшая альтернатива войне. Тем не менее IOF никогда не были пацифистами.»

Но не смотря на то, что они были обеспокоены возможностью надвигающейся лавины ракет и угрозой ядерной войны, группа относилась с осторожностью к какой-либо крупной политической организации.

«Ни то и не другое, IOF с осторожностью относились к крупным политическим организациям. Угроза ядерной войны была действительно реальна в то время».

Запись венчает изображение крылатого демона в капюшоне, на вершинах крыльев которого изображены черепа с торчащими из них крестами. Песен о потерянной любви на этой записи даже и не ждите.

Onward Christian Soldiers вышла как раз перед вторым релизом Conflict “Increase The Pressure, что в свою очередь создало впечатление, что группы сделают большое количество совместных туров. IOF была выездная группа и они готовы были сесть в автобус и отправиться в дорогу при любой подходящей возможности.

«IOF в то время ездили в качестве саппорта для Conflict, все гиги были сумасшедшими. Позже мы уже ездили самостоятельно, выступали с такими группами как Antisect и Anti-System.»

Безотлагательность концертов в клубах способствовала продвижению группы. Была такая срочность, что им необходимо было двигаться дальше практически той же ночью. Новый материал группа разучивала по возможности в любое свободное время. Вместо того, чтобы собрать материал и записать второй альбом, они через месяц после выхода первого начали работать над следующим синглом.

«У нас были новые песни, и мы хотели видеть их записанными по возможности как можно быстрее».

Так же, впервые, личное восприятие реальности повлияло на содержание группы».

Так как группа становилась старше, новые идеи возникали как в музыкальном так и в текстовом плане. Стиг и Эйтч стали родителями незадолго друг после друга, эти обстоятельства повлияли на лирику, которую писал Стиг (особенно в Brain Death).

Еще одно рождение,

Еще одна жизнь

Еще один разум

Растоптан и нивелирован

Ради вашей выгоды

Еще одно развитие отановилось и зачахло

Дерьмом заполнили до отказа

И никогда уже не спросит о своем праве на жизнь

Но у него есть шанс научиться, как жить.

Три песни с EP “Brain Death” были записаны на Cave Studios в Бристоли, городе известном своими веселыми и вечно пьяными красти. Эту, к тому же ближайшую к Кардифу студию, Icons Of Filth посетили дважды. Выпущенная в конце 1984 запись, особо мрачно описывает новую семейную жизнь. Достаточно глубоко оформленная обложка отображает дисассоциативный страх за будущее их детей выраженный в виде деформированного эмбриона, которого обычно можно увидеть в Кунтскамере.

Музыка полностью отражает ужас. На сколько сильно Стиг пытался выразить свои новые ощущения по поводу семейной жизни, на столько и музыканты старались это передать в своем исполнении.

«Обе составляющие были важны, так же как и оформление обложки.

Без соответствующей музыки мы бы не смогли, как следует передать текст, и без соответствующего оформления, люди бы не отреагировали должным образом на запись. Каждый член группы своей игрой равнозначно внес вклад в запись».

В результате группа щедро предоставила новый материал. Не смотря на нескончаемые поездки, группа была готова предоставить внушительный по объему материал для записи в 1985. К сожалению, единственным подтверждением тому была, выпущенная летом того же года EP “The Filth And The Fury” 7”.

Это было впервые, когда группа попыталась выразить свою позицию более широко, что ранее выражалось при помощи обычных терминов. В добавок к трем песням, к релизу прилагалось открытое письмо к слушателям, где подробно описывалось значение этой записи.

«Это было всего-навсего пояснение к тому, о чем поется в песнях. Ты можешь вместить определенное количество слов в песню, а прикрепленные заметки только помогали расширить тему».

Три трека, в которых была включена уже гораздо лучше звучащая версия “Evilspeak”, где рев отдавался эхом, временами навевала ужас. Не то, чтобы ужасающее содержание такой песни как “Vivisector” было не достаточно. Но даже звучание было уже достаточно потусторонним с мощными гитарами, звучание которых опять же было избавлено от всякого рода хэвиметаллических атрибутов, которые были присущи многим в середине 80-х.

Я человек в белом халате

Там, где существует боль,

Ты можешь всегда найти меня

Я зафиксировал дату, когда мною была задушена кошка

И предоставил мои исследования правительству.

Пока остальные группы, писавшие подобные песни, критиковали то, что происходило в панк сцене, частенько реагировали раздражением на подобные случаи насилия, I.O.F.выразили свою точку зрения в песне “Sunk Rock”.

«Группа была обеспокоена тем, что панк превращается в еще один модный тренд, где группы ведут себя как проповедники с новообращенными. Мы, всего лишь, пытаемся дать людям хорошего пинка под зад, что бы они, наконец, встали и сделали что-нибудь! Ни больше, ни меньше!»

Группа даже вышла за рамки своего обычного оформления художника, чья идея была привнести в дополнительном графическом изображении, чтобы усилить содержимое записи.

«Сквил был хорошим приятелем Ника Блинко и Ник помог нам сделать рисунок. К сожалению, I.O.F. никогда не играли с Rudimentary Peni».

К несчастью, когда уже запись была готова к тиражированию, группа внезапно прекратила свою деятельность. Тот образ жизни, привычный для группы, был не сопоставим с теми обязанностями, которые несли на себе Стиг и Эйтч. Группа так и оставила незаписанными дюжину, а то и более, песен.

«Новый материал был написан для другого альбома, который должен был выйти позже, но семейные обстоятельства способствовали тому, что все меньше средств стало уходить на концерты, туры и т.д. у нас не оставалось выбора. Группа никогда не распадалась, вот почему нам было так легко собраться заново, мы все оставались друзьями».

Последнее шоу состоялось в Свансиа в начале 1986, после этого группа перестала вести активную деятельность и даже не подавала знака на будущее возрождение. У некоторых музыкантов стали возникать свои проекты.

«Эд играл на басу в раннем составе Demented Are Go, а так же был барабанщиков в Cowboy Killers, Даффи и Фиш играли в местной группе Strange Days».

В течение всего дальнейшего времени интерес к группе только рос, был выпущен The Mortarhate Projects, в который вошли LP, 7”-ки и несколько демо треков. Он вышел в 1995. После этого бутлеги стали набирать популярность. ВВР выпустили официальный концертник 7” в 1999, под названием “Show Us You Care” с помощью Стига, который был записан в 1984. Спустя 10 с половиной лет , до сих пор сохранившие дружбу и свои убеждения группа возродилась вновь.

I.O.F. сохранила дружбу спустя 15 лет, и вновь приступить к репетициям было инициативой Эда. Дети подросли , а других обязанностей, которые создали бы препятствия не было. Каждый в группе был доволен возобновившимися репетициями и было решено писать новый материал. Он был воплощен в LP “Nostradamnedus”. В период между записью и выпуском альбома, где-то год или около того, группа опять принялась выступать, взяв Пита (ex-Spite/ In The Shit) в качестве дополнительного гитариста. На момент показалось, что группа опять полна сил и у нее светлое будущее.

«Мы чувствовали себя группой опять, твердо стоящей на ногах; но и без проб и ошибок не обошлось. Мы работали над тем, какие песни играть живьем, толком не зная, как воспримут наш старый (или новый) материал, знает ли его вообще кто-нибудь, но все же пытались найти золотую середину, играя старые песни, которые народ хотел бы услышать и чтобы при этом не чувствовать себя группой, которая играет всю эту великохитовую рутину, и с другой стороны играть новый материал, потому что он более актуален на сегодняшний день, но аудитория чувствовала бы себя так , как будто они слышат не тот IOF , что знают. Мы думали над этим некоторое время и в конце концов нашли баланс и последний год концертов был лучшим. Все концерты были запоминающимися, у нас сохранилось много крутых воспоминаний. После смерти Стига в этот день мы решили, что IOF без Стига не IOF».

Известие о смерти Стига огорчило всех без сомнения. Большая часть анархо-панк сцены создает достаточно лирический образ смерти и разрушения и оба являются предупреждением и информированием о том, что ощущение реальности смерти всегда разделяется способной к состраданию натурой музыкантов. Смерть в сцене равносильна смерти в семье, такая же болезненная.

«Это был вызов в свое время, конечно же это было именно так. Crass обсуждали в парламенте, Conflict запретили играть в Великобритании. Сквоттерство было и остается популярным, еще с 60-х. Анархо-панки организовывали протесты против торговли оружием в Сити, финансовой части Лондона. Движение за права животных и Движение за мир были очень обширны, по большей части из-за интереса многих к анархо-панк сцене. Панки постоянно подвергались арестам, прослушке телефонов, перехватыванию почты, вторжению в их дома, заведениям, где проходили концерты, запрещалось впускать панк-группы, переодетые менты и агенты-провокаторы посещали концерты/митинги/демонстрации - это не звучало как действия правительства, и так же не ощущалось как вызов. В каждой прослойке общества есть люди, которые так или иначе соприкасались с анархо-панком , и это несомненно дало толчок для остальной части общества. Как мы взаимодействуем с другими ежедневно, несомненно обличено в форму анархо-панка».

Официальный сайт:
www.myspace.com/filthyicons
www.artofthestate.co.uk

Student riots in London. A new wave of hatred. Dedicated to all students =)..

A PASSIVE WORKING CLASS?

SOURCE. Marlen Insarov, O prichinakh passivnosti proletariata [On the Reasons for the Passivity of the Proletariat], pp. 198-286 in Na smenu marksizmu i anarkhizmu [Beyond Marxism and Anarchism] (Gruppa proletarskikh revolyutsionerov-kollektivistov [Group of Proletarian Revolutionary Collectivists], 2004)

The author, an activist in a left communist (1) organization, surveys the condition of the industrial working class in contemporary Russia and Ukraine and discusses why the general level of its class consciousness, solidarity, and militancy is (from his point of view) so low.

The real wages of Russian workers fell sharply in the 1990s. The drop was comparable to that which occurred in the first phase of Stalinist industrialization (1928-33). In order to survive, most working class families were forced to supplement wages with earnings from work on the side (in the cities) or produce grown on garden plots (in rural and semi-rural areas).

At the same time, the pace of work was accelerated and working conditions in general deteriorated. Work became more dangerous as the industrial injury rate rose. There were relatively few accidents in the early and mid-1990s when factories were more or less at a standstill, but they became much more frequent when production revived after 1998. Thus before perestroika each ton of coal extracted cost the life of one miner; now each ton costs the life of two miners. The victims of labor accidents outnumber casualties of the war in Chechnya by several times: «under capitalism work is more fatal than war.»

Insarov attributes the high accident rate to extremely worn-out equipment and greatly reduced expenditures on labor protection. The stress and tiredness caused by speedup must also account for many accidents. So must alcoholism, which is of course a means of coping with stress. (2)

The author surveys workers’ struggles over the past few years. In various places, workers have engaged in spontaneous actions of protest against nonpayment of wages. Old people too have protested against nonpayment of pensions. In May and June 1998, striking miners in the Kuzbas blocked the trans-Siberian railroad (the «rails war»). In Vyborg and Yasnogorsk, workers held sit-in occupations in attempts to block takeovers of their enterprises.

In addition, there have been many wildcat strikes at the workshop level that received no publicity and often remained unknown even to workers at other workshops in the same factory. The author also describes practices of clandestine resistance. In one factory workshop, for instance, workers on the night shift take turns sleeping on the cloakroom floor while their mates double up for them, minding two machines at once. Although this violates safety regulations, it reduces the harmful health effects of night work.

Nevertheless, the author considers that on the whole Russian workers have remained passive in the face of the massive attacks on their living standards and working conditions in the post-Soviet period. He suggests a range of factors that contribute to this passivity, such as alcoholism and the struggle for individual and family survival. He also points to some pertinent changes in the size and composition of the industrial working class:

* shrinking — In 1990 industrial workers comprised 30 percent of the workforce, in 1998 only 22 percent.

* aging — It is above all the young who have fled the factories, while those who remain belong mainly to the older generation and are resigned to the status quo. Many rebellious youngsters who might have become worker activists have gone into organized crime instead.

* de-skilling — The proportions of highly skilled craftsmen have fallen to very low levels (e.g. 4 percent in Tula province). Most of those remaining are in their fifties or sixties, approaching retirement age, and very few young people are being trained to replace them. Skilled craftsmen have a sense of pride and self-confidence and have always played a central role in the socialist movement.

* de-concentration — The number of giant enterprises employing 5,000 or more fell by two thirds between 1991 and 1995, while the number employing 500 or fewer rose by 20 percent. The dispersion of the working class among a larger number of smaller enterprises makes it harder to organize.

The contemporary Russian working class is highly divided in terms of position and status. In 2000 wages of workers in light industry were only 40 percent of average industrial wages, while wages in the fuel industry were 240 percent of the average — six times higher! (3) Differentiation by branch of industry results in differentiation by region. Workers in big cities, especially the capitals (Moscow and St. Petersburg), live much better than those in «godforsaken villages,» and workers in oil regions (e.g. Tyumen) live much better than those in depressed engineering and textiles centers (e.g. Tula, Ivanovo).

«But even in the big cities there is a sharp division between workers in different categories.» For Moscow, the author distinguishes four such status categories:

* At the top are native Muscovites, who rarely engage in heavy manual labor.

* Next come workers from the satellite towns of Moscow Province, who commute to and from work in Moscow up to four hours a day or even longer.

* Next come migrant workers from other parts of Russia.

* At the bottom are migrant workers from Ukraine, Moldova, Tajikistan, and other post-Soviet states. (4)

However, Insarov locates the underlying causes of workers’ passivity in the cultural realm. He makes a cogent critique of the Marxist thesis that there is a tendency for working class consciousness to mature as capitalism expands and develops. On the contrary: it is the new working class of nascent and peripheral capitalism that is most receptive to anti-capitalist ideas. Still under the influence of ancient traditions of rural collectivism (in Russia the village mir), the first generation of workers perceives capitalism as strange and unnatural. They can see its beginning, so they can imagine its end. This, for example, is the cultural situation that enabled the anarcho-syndicalist workers of early 20th-century Spain to «carry a new world in their hearts.» In contrast, the hereditary working class of mature capitalism knows no other world and so finds it very difficult to imagine a different social order. (5)

This process of forgetting may be impeded to the extent that the memory of older times is passed down from generation to generation, thereby maintaining continuity in working class culture. But periods of severe repression may break this continuity. The ruling regime in the USSR succeeded in imposing just such a cultural rapture, destroying the tradition of workers’ struggle that reached its culmination in 1917 and survived for a few years thereafter. The Russian working class lost its historical memory. That is why workers today fail to understand and respond to socialist propaganda.

The author is quite pessimistic about the prospects of restoring or making up for the loss, although he believes that it is the duty of revolutionaries to try to do so. Education (of the right kind) may help, as may the survival of local community traditions. Both, in his view, were factors in Yasnogorsk.

Come to think of it, this analysis can be applied (mutatis mutandis) to the American working class as well. How many American workers know who the Wobblies were? You don’t know either? That too only goes to prove my point. (6)

NOTES

(1) «Left communism» is a purist tendency in the communist movement that had a substantial following in the period 1918-23 in Germany and Italy as well as Russia. It was condemned by Lenin as an «infantile disease.» Unlike the mainstream communist parties, for example, left communists make no concessions to nationalism. («We are patriots of our class.»)

(2) The author points out that other means of relaxation such as sports facilities and sanatoriums that were available to the whole population in the Soviet period are now accessible only to the wealthy.

(3) The gap existed in the Soviet period too, but was much less marked. In 1990 light industry wages were 80 percent of the average and fuel industry wages 140 percent — less than twice as high.

(4) 5–7 million citizens of Ukraine have gone abroad in search of work, out of a total population of less than 50 million. Migrant workers from Tajikistan number nearly a million, which is a similar proportion of a much smaller population. For more on Tajik migrant workers in Russia, see RAS No. 20 item 8.

(5) I should explain in this connection that Insarov makes no fundamental distinction between private capitalism and the «state capitalism» of the USSR. In both cases the workers are «wage slaves.»

(6) The «Wobblies» were the Industrial Workers of the World (IWW), a large and militant syndicalist organization that was active mainly in the western states in the early twentieth century. The IWW never recovered from the repression meted out to all Americans who took a stand against World War I. It still exists, though on a smaller scale, and maintains a multilingual website. According to legend, the name «Wobbly» originates in the unsuccessful attempt of a Chinese immigrant worker to pronounce the name of the organization. Asked who he was, he replied: «I wobbly wobbly.»

Link: https://revsoc.org/archives/2206

At the bottom

Short article about the situation in Russia. Has been released as an introduction to the ARS magazine "Maximalist".

One must be lazy to not talk of the crisis nowadays. In a song defiantly titled “Anticrisis”, Seva, a popular Russian Internet rapper, even raps about smiling more and taking chances to free ride as the crisis endures. While in Kiev, an open-air cinema in one of the city’s parks displayed a pop video where a singer and his revealingly dressed female crew insisted on forgetting about the crisis and relaxing.

Show business certainly gives interesting advise, but it’s hardly possible for all those ordinary working people to relax while bearing the brunt of the crisis on their shoulders. And there’s all the less reason to smile for those millions who were laid off. Even more so for the students – who, having graduated into a dead labour market, can all but free ride. Let alone the pupils who will face a lack of free places in universities.

The CIS countries have been hit the worst by the capitalist crisis (the second quarter of 2009 brought a fall of 10.9% to Russia’s GDP). It makes it all the more bizarre that the crisis for some people is no more than smiling and free riding.

It’s impossible to distinguish the politicians from the pop singers within this concert of absurdity. Mr. Kudrin, Russia’s minister of finance, assured: «We still do not have the final data for the second quarter, but we expect Russia’s economy to grow in the third quarter compared to the second quarter, and the third quarter will mark the end of recession.*» Sounds great! But in reality, we can say that Russian GDP contracted all the way through 2009, and most optimistic prediction would be an end of contraction, but certainly not growth. It seems that the Russian and CIS economies are simply crawling along the bottom, having no more vertical space underneath them for now. Mr. Sokolin, the head of the chief statistics agency Rosstat, did not share Mr. Kudrin’s wild optimism: “I’m no politician, I am a statistician; only in 3 to 4 months will it become clear if there is any growth. For now all I see is a horizontal trend.”

Meanwhile, in mid-2009 the Ministry of Finance predicted that the budget deficit would reach 3.2 trillion by the end of 2009, although recently the scale was revised down. The real figures are yet to be revealed. How do the authorities respond to such conditions? They quite simply look to free ride and line their pockets while doing so. The vice prime minister, Mr. Shuvalov, said that “the time when we can revert to privatisation will return” in an interview with Bloomberg TV. Kudrin has already let everyone know that he agrees. The government has resumed selling off state assets, allegedly due to the budged deficit, and the premier Putin labelled privatisation as “one of the instruments of structural reform in the real sector of the economy”. The state can now count on an influx of 80 billion roubles by the end of 2010, and income will be generated mainly through sending “strategic” state enterprises under the hammer.

So what is behind all the rhetoric? The state, as the primary capitalist, is juggling capital between abstract legal forms. The “new” private owners will likely remain the same state bureaucrats who will acquire freebie “strategic” capital by free riding on their positions in critical economic conditions. While in most countries anticyclical measures are based around up scaling state intervention, Russian overlords are planning a second privatisation.

A saying goes: “You can’t get Russia with the brain”. But what is there to get? If the elites of the developed centres of capital are acting rationally (as far as this is possible in chaotic markets), on the assumption that scorched earth isn’t profitable in the long run, the Russian elites are then psychologically fatalistic compradors unconcerned with any kind of strategy. The stunted two-head chicken of the Russian state and business is addicted to the oil needle and other prospects of investment are marginal to their scope of interest. The rate of profit in the bloated oil industry satisfy it’s addiction or now, and what happens once its reserves are flushed is beyond it’s capacity – it’s a chicken, it doesn’t think.

Both nationalisation and privatisation are always done in the interests of the ruling class, in accordance to the famous principle of “nationalising the losses and privatising the profits”. If the core capitalist countries undertake nationalisation as a means to preserve the sum of capital at the expense of individual capitalists, and undertake privatisation as a means to boost the sum of capital through boosting individual capital, then in Russia’s case both are routine means to rob working people irregardless of any structures or reforms, even Putin claims otherwise.

Prior to the crisis, a multitude of so-called state corporations mushroomed, irrigated by a heavy rain of petrodollars. These allegedly occupied priority niches of the economy. For example, Chubais (the chief “privatiser” of the early ‘90s) became the director of “Rosnano”, the state corporation in the much popularised nano-technologies niche. But all niches and sectors remained as deserted as before, even if the likes of Chubais have attracted countless millions (state enterprise directors had a salary higher than most private directors) from public funds, which then disappeared down the black hole of their pockets. Nowadays these state corporations are out of favour and a wave of privatisation is looming; it appears that money flows will be diverted from one pocket and into the other.

At one point, Putin was hailed as the new Ivan III, the “gatherer of Russian lands”. But in the epoch of late capitalism, the Russian ruling class has rendered incapable of any kind of modernisation of their country in their own interests, unlike what the country saw under Peter the Great and Stalin. In fact, the contemporary Russian ruling class is consciously reverting its country into a semi-colony; for example, in September 2009, the new president Medvedev and the Chinese chairman Hu Jintao agreed on a plan of cooperation until 2018 regarding the exploitation of Siberian raw materials for the benefit of new industries producing furniture, lead, electrical appliances, cars and other commodities in China’s North-East. In this act of providing Siberia to China, Russia has de jure accepted its status as China’s raw material periphery and semi-colony, evidently due to its own inability of independent investment into national processing capacities.

The Russian ruling class is far from being able to modernise its economy for the sake of long-term profits, and is even further from constructing same kind of democratic facade for its rule. All liberal hopes invested into creating a Russian liberal democracy are unwitting fallacies in the conditions of the direct state and business symbiosis that percolates down to the individual level. The Russian working class, which has had quite enough of bourgeois democracy in its sham Russian incarnation, is of great disappointment to the liberals, for whom a revolt of the masses is worse than a sadistic tsar. Such illiberal conditions certainly won’t help the success of pro-(bourgeois)democratic slogans, which the likes of some Trotskyites uphold. In fact, such slogans merely distract the working class from a direct confrontation with it class enemy outside the hostile field of bourgeois legality.

In some aspects modern Russia reminds us of Tsarist Russia of the early XX century; the same economic backwardness (with petrodollars instead of agrodollars), the same political impotence. When a rise of welfare of the oppressed is no longer possible, and legal traps such as “democracy” or “trade unions” no longer function, the oppressive yet impotent regime is in for a rough ride, 1917-style.

Fear already grips them. During a meeting with the Civic Chamber, Mr. Surkov, the regime’s ideological architect, explained that the main idea behind Medvedev’s articled in a football nationalist manner titled “Go Russia!” is a smooth modernisation of the country and an attempt to avoid the repeat of 1917. A member of the chamber, Mr. Svanidze, has full-heartedly agreed with Surkov: “Reform can come only from above – we don’t feel a constructive impulse from below, only a brewing revolt”.

They fear the masses, but remain just as impotent. They have no energy for modernisation. “The economy can be restored through the boom and bust cycle”, according to a prediction by the firm “Renaissance Capital”.

It seems likely that after the 2009 plunge, GDP growth will hover around 6% in 2010-2012. But after a brief revitalisation in 2010, a peak in 2011 and a slowdown in 2012, 2013 will bring a new contraction. A new crisis in Russian economy will probably emerge in response to global economic conjuncture when new hastily inflated bubbles burst.

The “W” scenario (fall, rise, fall) is also predicted by the CMASF (the Center for Macroeconomic Analysis and Short-Term Forecasting); according to its economist Mr. Belousov, “The bubble will go through another cycle, as the existing misbalances are here to stay”. He also predicts that the next “W” will appear in years 2016 and 2017.

We have no way to tell if 2017 will be marked by a social upheaval, but we better prepare for the worst (or best) turn of events. To be prepared we must know the history of victories and defeats of past upheavals, their strengths and weaknesses, and everything great and inspiring that they contained within.

– Quotes taken from the www.kommersant.ru

The student movement and proletarian class struggle

Студенческое движение и пролетарская классовая борьба это два разных социальных движения, которые хотя и друг друга дополняют, но все таки социально-экономически и психологически остаются разными.

Пролетариат по своей структуре это широкое социальное поле ядро которого составляют рабочие, а по краям расположены разные нижние социальные слои. За исключением мелкой буржуазии зависящей от заработной платы, к пролетариату относятся все люди, которые оторваны от средств производства, а также не работают в привилегированных частях производства(мастера, шефы, завотделами, инженера), управления(менеджмент), реализации прибыли(торговля), торговли и оборота денег(банки и страховые компании) и в политических и(или) государственных организациях. Социальный подъем или падение происходит в основном внутри самого пролетариата, из рабочего класса люди постоянно скатываются в социальную прослойку безработных и безработные находят работу и таким образом опять принадлежат к ядру пролетариата. Кроме того особенно во временна экономического подъема некоторые пролетарии становятся частниками и наоборот вовремя кризиса мелкие буржуа «опускаются» в ряды пролетариата.

В противоположность этому студенты, как потенциальные интеллигенты, образуют лишённую привилегий прослойку, этой интеллигентской прослойки. К вышеупомянутой прослойке можно отнести всех людей, которые выполняют умственную и(или) управленческую деятельность, которая требует высшего образования например, менеджеры, инженера, адвокаты, прокуроры, судья, учителя, профессора, врачи и т.д. Т.е. после получения высшего образования для успешных студентов возможен подъем в правящий капиталистический класс, а для неуспешных «скатывание» в пролетариат.

Студенты большей частью происходят из буржуазных и мелко буржуазных кругов и только меньшинство выходцы из рабочего класса. Мелкобуржуазная прослойка интеллигентов, посредством высшего образования, воспроизводит сама себя, а также она пополняется из «наилучших умов» рабочего класса. Хотя студенты лишены привилегий, но как потенциальные интеллигенты они имеют перспективу на социальный подъём. Может они еще бунтуют против системы образования, под давлением которой они испытывают стресс, но может быть уже завтра они принадлежат к привилегированной прослойке, как минимум по сравнению с пролетариaтом.

Посредством обезличивание индивида в современном капитализме также интеллигенты подвержены сильной пролетаризации. В то время как «нормальные» мелкобуржуазные студенты свое будущее привилегированное положение идеализируют, левые политически активные студенты склоняются в другую крайность и преувеличивают свою пролетаризированость. Они утверждают, что являются частью пролетариата и даже его авангардом. В любом случае студенческий протест это достаточно модное явление и не редко протест заканчивается с окончанием учебы и началом профессиональной карьеры.

Cтуденческая фаза является лишённой привилегий и одновременно самой радикальной для интеллигента, многие даже считают в этой фазе себя революционерами, хотя и остаются типичными мелкобуржуазными радикалами. Те из студентов, которые не смогли перебороть свой мелкобуржуазный радикализм и стать действительно революционерами, не смогут также это сделать когда уже станут интеллигентами.

Чем отличаются социалреволюционные студенты от студентов мелкобуржуазных радикалов? Социалреволюционные студенты не довольствуются своим «критическим» отношением к науке, а боряться за уничтожение науки, как разрушение собственного привилегированного и одновремено бедственного положения. В тоже самое время они осознают, что интеллигентская прослойка слишком мелкобуржуазна, чтобы самоликвидировать себя, поэтому они борются за упразднение науки, как часть своей самоликвидации. Они также осознают, что только их незначительная часть будет играть значимую роль во время революции.

Исходя из этого, они смотрят с усмешкой на ленинское мелкобуржуазное помешательство на авангардную роль интеллигентов в революции. Социалреволюционные студенты объединяются с пролетарскими революционерами с четким пониманием своего мелкобуржуазного радикализма. В то время как мелкобуржуазные студенты не редко считают себя «пролетарскими революционерами», социалреволюционные студенты знают, что они мелкобуржуазны и не являются пролетариями.

Студенты и наёмный рабочие образуют два противоположных полюса между разделением умственного труда в университетах и материально практического на предприятиях. Это искусственное буржуазное разделение, притом что продуктивная и умственная деятельность изначально было единым человеческим процессом, отчуждает как студентов, так и наемных рабочих. Оно делает умственную деятельность не практичной, а практическую деятельность часто без умственной.

Ссылка: http://tenoxx.livejournal.com/2417.html

In Engish:

The student movement and the proletarian class struggle are two different social movements which, although complement each other, but all the same socio-economically and psychologically, are different.

Proletariat in its structure is a broad social field whose kernel are workers, and the edges are different lower social strata. With the exception of the petty bourgeoisie dependent on wages, the proletariat are all people who are separated from the means of production, as well as not working in the privileged parts of the production (master chefs, head of the department, engineer), administration (management), implementation of the profit (sale) trade and trafficking of money (banks and insurance companies) and in the political and (or) governmental organizations. Social rise or fall occurs mostly within the proletariat from working-class people are constantly falling into the social stratum of unemployed and the unemployed find work and thus once again belong to the core of the proletariat. Also especially during a time of economic recovery, some have become proletarians private traders and vice versa in time of crisis petty bourgeois "fall" into the ranks of the proletariat.

At contrast it's the students like potential intellectuals deprived of a privilege layer, this intellectual stratum. By the above-mentioned interlayer include all people who perform mental and (or) management activities that require higher education such as managers, engineers, lawyers, prosecutors, judge, teachers, professors, doctors, etc. Ie after receiving higher education for successful students can rise to the ruling capitalist class, and for the unsuccessful "rolling" in the proletariat.

Students mostly come from the bourgeois and petty bourgeois circles, and only a minority of people from the working class. Petty bourgeois stratum of intellectuals, through higher education, reproduces itself, and it is replenished from the "best minds" of the working class. Although students are deprived of privileges, but as potential intellectuals, they have a perspective on social recovery. Maybe they are still rebelling against the system of education, under pressure that they experience stress, but may be tomorrow, they belong to a privileged layer, at least compared to proletariat.

Through the depersonalization of individual in contemporary capitalism and intellectuals subjected to strong proletarianization. While "normal" petty-bourgeois students their future privileged position idealize, the left politically active students are inclined to the opposite extreme and exaggerate their proletarisation. They claim that they are part of the proletariat, and even its vanguard. In any case, the student protests is quite fashionable phenomenon, and not rarely protest ends with the completion of studies and beginning of his professional career.
Student phase is devoid of the privileges and simultaneously the most radical to the intelligentsia, many even believe in this phase of themselves as revolutionaries, though, and remain typical petty-bourgeois radicals. Those students, who were unable to overcome their petty-bourgeois radicalism and become a truly revolutionary, can’t also do it when it will become intellectuals.

What makes social-revolutionary students from students of the petty-bourgeois radicals? Social-revolutionary students are not satisfied with their "critical" attitude toward science, and struggle for the destruction of science as the destruction of its own privilege and simultaneously plight. At the same time they realize that the petty-bourgeois intelligentsia stratum too, to self-destruct themselves, so they are fighting for the abolition of Science, as part of its liquidation. They also realize that only a small part of them will play a significant role during the revolution.

On this basis, they look with a smile on Lenin's petty-bourgeois obsession with the vanguard role of intellectuals in the revolution. Social-revolutionary students combined with the proletarian revolutionaries with a clear understanding of its petty-bourgeois radicalism. While students are not rarely consider themselves "proletarian revolutionaries," Social-revolutionary students know that they are petty and are not proletarians.

Students and wage earners formed between two opposite poles of the division of intellectual labor in universities and material practical for enterprises. This artificial division of the bourgeois, despite the fact that productive and mental activity was originally a single human process, alienates both students and laborers. It makes mental activity is not practical, and practical activities, often without mental.

Link: http://tenoxx.livejournal.com/2417.html

Children's home № 7 awarded a commendation to the Barnaul punks

January 15, 2011 in one of the Barnaul clubs held a charity hardcore concert to raise funds for the orphanage. Activists of the anti-fascist movement has been collected about 8000 rubles (nearly $266 or €200).

For children's home were procured the different toys, as well as coloring books, notebooks, pencils and markers i.t.d for kids. Unfortunately, members of the gig couldn’t to meet with kids, because they were in a sanatorium. On behalf of the children's home № 7 was presented thanks to Barnaul punks.

At the gig, played 6 bands that inspired to the public a quick and cheerful music in the style of punk, hardcore and oi! Thanks to all those who came and participated, to all those who played and thanks to the organizers for this concert.

Links:
http://anarhobarnaul.org/detskij-dom-7-obyavil-blagodarnost-barnaulskim-pankam/
http://anarhobarnaul.org/blagotvoritelnyj-xardkor-koncert-proshel-v-barnaule/

Интервью с CONFLICT

Возможно, это одна из самых влиятельных групп позднего анархо-панка 1980-х годов, CONFLICT также был центром споров, вытекающих из конкретных инцидентов, но в основном из-за распространения слухов. Имея желание выяснить всю правду, Илья Сатановски взял интервью у группы в Берлине 24 июня 1989 года. Информация немного устарела, но все еще интересна и важна несмотря ни на что. Поскольку интервью состоялось, группа также выпустила «Against All Odds», студийный альбом, который отличается от предыдущих релизов, «Standard Issue», компиляцию треков с предыдущих релизов, в настоящее время группа выпускает ряд сборников удаленных записей Mortarhate. Возможно, следует узнать много других вещей, и они могли бы не так очевидно уворачиваться от некоторых вопросов.

Взято интервью из журнала Profane Existence, выпуск 6, октябрь 1990 год.
Перевод текста: Bunny

Почему бы вам не представиться для начала.

Пол Ходи, басист.

Я Пако, барабанщик

Я Стив Игнорант, один из вокалистов

Вы случайно не из CRASS?

Стив: Да

Я хотел узнать, правда ли, что CRASS живет на ферме где-то в Англии, и что у них есть что-то помимо музицирования на сцене?

Стив: Это полная фигня! Чтобы внести ясность людям, которые поверили всем этим журналистам, я скажу, что я живу в доме рядом с фермой в Англии. У нас нет фермы, мы недорого снимаем дом, так что для членов группы CRASS было бы разумно жить вместе, потому что мы едим в одно и то же время в течение дня. Было указано, что CRASS жили на ферме и в коммуне, это неправда. Так что это слух, мы всегда там жили. Причиной, по которой мы расстались, является то, что люди устали от такого образа жизни.

Значит ли это, что CRASS никогда не прекращали сочинение музыки и так далее?

Стив: Ну, мы уже прекратили.

Вы единственный бывший участник группы, который делает что-нибудь заметно продуктивным?

Стив: Ну, это зависит от того что вы подразумеваете под словом продуктивный. Я действительно не хочу превратить это интервью в интервью с группой CRASS.

О нет, я только хотел прояснить некоторые вещи.

Стив: Хорошо, только прояснить. Отдельные участники группы CRASS пытаются понять свою собственную жизнь снова после 8-9 лет пути. Они по-прежнему несут сообщение, что говорили CRASS, работая в разных областях. Один из участников передает сообщение для людей с ограниченными возможностями, другой работает для организации, которая является консультацией для людей, желающих совершить суицид.

Окей, теперь, когда мы это узнали, давайте перейдем к CONFLICT. Вы были подвергнуты критике за ряд вещей, включая ваш лейбл Mortarhate и аспект насилия. Какова ваша точка зрения по этому поводу?

Пако: Что вы подразумеваете под аспектом насилия?

Ну, кажется, что у большинства старых анархо-групп есть очень устойчивые пацифические убеждения. CONFLICT занял такую позицию: «Мы против вмешательства в наши концерты».

Пако: Мы видели толпу из 500 человек, когда на них напали 15 фашистов и начали всех избивать, а все остальные сидели и смотрели. Вы никогда ничего такого не измените. С такими нужно бороться их же методом.

Пол: Вы должны искоренять жестокость жестокостью!

Пако: Почему, черт возьми, им все должно сходить с рук.

Я задал этот вопрос, потому что я прочитал где-то, что Колин подрался с парочкой скинхедов. Я не говорю, что это правда, но мне кажется, вам есть, что сказать по этому поводу.

Стив: Интересно то, что с тех пор, как я присоединился к CONFLICT, в каждом интервью мы сами защищаем себя от всевозможных слухов. Мне кажется, полно других более важных вещей, о которых можно поговорить.

Я согласен, но я думаю, что было бы неплохо, если бы вы смогли опровергнуть эти слухи.

Стив: Да, слухи – это неправда. Были случаи, когда я, как пацифист, должен был врезать кому-то действительно сильно, потому что мне больше ничего не оставалось. И когда вы говорите о ситуации на гигах, я хочу сказать, что мы не играем в игры, выступая на сцене, мы предельно серьезны. Так что слухи, что мы скидываем людей со сцены, практически правдивы. Я не хочу, чтобы какой-нибудь парень на сцене трогал мой микрофон, я не хочу, чтобы он доставлял мне неудобства.

Насколько серьезно вы сами себя воспринимаете? В вашей музыке присутствуют очень стойкие убеждения и идеи. Последний раз, когда вы были здесь, в Германии – примерно в 1986 году – говорили, что вы были не коммерческими, со ссылкой на тур. Цена за билет на концерт была довольно высокой и так далее. Некоторые люди говорили, что вы не придерживаетесь тех идей, которые провозгласили.

Пако: Ну, это зависит от того, как вы сами это видите. У вас должны быть связи, чтобы устраивать некоммерческие концерты. Иногда это неизбежно, и приходится играть коммерческие. Это не может быть сделано прямо сейчас, потому что независимо от того, во что мы верим, многие вещи должны быть оплачены. Но если люди слушают и воспринимают серьезно, они будут искать альтернативы для себя и других людей.

Я уверен, что вы должны сделать ваш тур более некоммерческим. Реклама не должны быть настолько коммерческой.

Пако: Всегда есть куча рекламы, которую создают для того, чтобы получить больше денег, как вы думаете, кто ее создает?

Пол: Мы не можем их видеть, мы только слышим их голоса на другом конце телефонного провода.

Вы только что выпустили альбом «The final conflict», я предполагаю, это ваш последний альбом…

Это наш новый альбом!

Но звучит он так, как будто вы разочарованы панк-сценой. Слово «Final» предполагает ваш уход из группы.

Пол: Но оно также означает новое начало!

Пако: А, мы будем продолжать борьбу, потому что работа еще не закончена. Мы до сих пор сталкиваемся с неудачей и несчастьем, и мы чувствуем, что сдаться будет также низко, как это делают остальные группы.

Вы и в дальнейшем будете выпускать записи как CONFLICT?

Пол: Для меня «The final conflict» - это альбом, развеивающий все слухи, которые клубятся вокруг нас. Одна из песен называется «I heard the rumor».

Пако: Большинство слухов о нас распространяют из зависти.

Но некоторые из слухов основаны на особых инцидентах. Например, некоторые люди говорят, что Mortarhate лейбл оскорбляет другие группы.

CONFLICT: Это смешно!

Пако: Альбомы групп, которые мы выпускаем на лейбле, заставляют нас терять деньги. Мы уже задолжали тысячи фунтов. Мы стараемся работать для этих групп, но никто не купил достаточно альбомов, чтобы мы были в выигрыше. Мы потеряли деньги. Это главная причина, почему мы теперь не помогаем группам. Мы устали!

Стив: Это точно также как "Bullshit Detector" компиляция альбома, который выпустил Crass Records. Он был составлен из демо-лент, которые были доставлены нам другими группами или отдельными лицами. Мы бы хотели остановиться на 400 кассетах, самодельной музыке. Мы должны были послушать каждую из них и решить, какую из них включить в альбом. Это заняло у нас 2 месяца. Идея была сделать запись дешевле, так что в конечном итоге вы можете обратиться к крупным компаниям в бизнесе. Конечно, это утопия, но она по-прежнему как звуковой фэнзин, проявляется каждый месяц. Итак, после выбора трека, мы должны были написать группам в ответ и спросить, можем ли мы использовать тот или иной трек. Некоторые из них ответили, что не можем, потому что вокалист отсутствует, и они могут проколоться. Ну, каждой группе платили примерно по 25 пенсов. Группы писали и говорили, что мы их кинули. То же самое случилось и с Captain Sensible, где мы совершили ужасную ошибку, думая, что сингл, который он записал с Crass Records, будет продан, и мы потеряли 30 тысяч фунтов. CONFLICT сделали то же самое с группой FLOWERS IN THE DUSTBIN, когда потратили слишком много времени в студии, увеличили счет, который должен был быть оплачен, и, конечно же, они не прислали никаких денег. Mortarhate перестали котировать за неуплату авторских гонораров.

Ну, я могу вас покритиковать только за то, что вы не отрицаете эти слухи. Я знаю, что вы не можете написать фэнзин, но как насчет какой-нибудь газеты новостей?

Стив: У нас есть бюллетень.

Пако: Но он очень дорого стоит. Нужно заплатить за рассылку и за почту. Неважно, насколько вы анти-системны, вам до сих пор приходится платить за почту, если вы хотите написать кому-нибудь. И если вы хотите связаться с людьми, речь идет о 5 000 букв.

Ладно, давайте сменим тему. Чем вы занимаетесь помимо музицирования?

Стив: Ну, это было бы смешно по отношению к CONFLICT как полу-коммерческой и публично известной группе людей участвовать в политических беспорядках, атаке правительства и так далее. Если вы хотите что-то изменить, в это должны быть вовлечены большие количества людей, небольшим количеством вы ничего не добьетесь.

Пако: Нам запрещали играть около 18 месяцев в Англии, потому что после наших гигов было довольно много проблем. Куча народу шли и громили магазины, так что полиция приходила потом к нам. Начинается с того, что вы не можете больше играть и не можете договориться. Мы сделали почтовый запрос, и на нашу почту нагрянуло правительство. Наши записи изъяли из магазинов. Мы были обвинены в подстрекательстве. Мы хотели бы продолжать и быть успешными, мы могли быть писать лозунги на стенах парламента, но что мы будем делать, когда мы окажемся в тюрьме.

Кто-нибудь вас поддерживал в вашем отношении к правительству? Может быть, вы предпочли бы остаться в подполье и поддерживать вашу деятельность более воинственно?

Стив: Ну, лично я не жалею, показывая себя на публике, потому что в какой то степени это позволяет мне сорваться с крючка. Имею в виду, что я не могу больше подрываться. Было время, когда я играл в Crass, и мы решали вопрос о том, что мы собираемся делать. Мы думали о том, как получить оружие. К счастью, мы были этим увлечены не сильно долго.

Так что это было всего лишь идеей?

Стив: Ну, это было больше, чем просто мысль, она рассматривалась, потому что мы думали: «Если мы говорим подобные вещи, что же будет следующим шагом?» Следующим шагом были гражданские беспорядки, и нам пришлось заплатить много денег. Лично я не хотел закончить жизнь в тюрьме. Я считаю, что каждый, кто связан с идеей гражданских беспорядков, таких как сборка оружия или взрыв автомагистрального моста, должен относиться к этому очень осторожно, потому что это не игра. Это могло бы быть игрой для нас, но если власти овладевают вами, они не воспримут это как шутку. Мы играли гиг в Брикстоне, где находились три с половиной тысячи панков. Полиция много угрожала, да так, что начала смотреть на нас как на личностей.

Пако: Мы однажды встретились с полицией, у них были наши записи на столе и они спрашивали нас, что мы подразумеваем под нашими высказываниями.

Что насчет вашего стиля музыки? Как вы думаете, это благоприятная среда, чтобы реализовать свои идеи? Группы типа THATCHER ON ACID играют более мягкую музыку, но которая является более доступной.

Пако: Это вы так интерпретируете. Если вы играете на музыкальном инструменте, и что-то вас вдохновляет, вы играете на нем определенным образом. Я очень злюсь, когда мы заходим на сцену. Я и правда чувствую и верю в те вещи, которые мы говорим. Как ты думаешь, Стив?

Стив: Я согласен с тобой, иногда я сажусь, чтобы написать что-нибудь, и все, что я могу написать на бумаге это «Вы ебаные ублюдки!». Это все, что я могу сказать, потому что это все объясняет. Люди часто говорят, что я очень жалко выгляжу на сцене и никогда не улыбаюсь. Ну, я не жалкий, а на 100 процентов серьезен. Каждую ночь, играя наши песни, я интерпретирую их по-разному, когда поет Колин, я стою и смотрю на него, стараясь его этим поддержать.

Официальный сайт:
www.myspace.com/conflictofficial

История Oi Polloi

Эдинбургская группа Oi polloi были очень уникальным явлением среди анархо-панк сообщества, они преподносили анархические принципы и идеологию посредством классической Oi! музыки. Это потрясающее сочетание стрит-панка и анархо-панка в конце-концов позволяло им подавать свою позицию аудитории в достаточно свежем виде и очень позитивном и интеллектуальном ключе. Они оставили впечатление о себе, как об уникальной и полной энтузиазма панк группе в мире. На сегодняшний день, записывая и выпуская свои очередные релизы, на их родном гаэльском языке, тем самым сосредоточив свой протест против англо-американской глобализации.

Взято из книги The Day the Country Died (Ян Гласпер).
Перевод текста: Uri The Resurrected

“В 1976 году мне было всего 10 лет, так что я упустил все эти великолепные времена Sex Pistols” объясняет вокалист Дик Алан, говоря о своем знакомстве с панк-роком. “Я слушал на радио шоу Джона Пила и на радио “One” Майка Рида, такие вещи как The Jam, Stiff Little Fingers и The Skids, посредством которых я позже и узнал о панк-роке. “In the City ” – The Jam было первое EP, которое я купил и “Into The Valley” – The Skids был мой первый сингл; чертовски потрясающе: музыка была настолько новой и впечатляющей одновременно, она действительно была волшебной. Когда я впервые услышал у Пила Cockney Rejects, где вокалист пронзительно выкрикивал слова без какого-либо намека на пение – это было настолько контрастно по сравнению с полнейшим попсовым дерьмом болтающемуся в чартах , на подобии всяких ебаных Bee Gees и.т.д, это действительно ударило по мозгам. Спасибо, черт возьми, за это, ибо эта музыка полностью изменила мою жизнь: избавив меня от рабского существования на дерьмовой работе, где приходиться пахать на кого-нибудь ублюдка начальника. И я знаю, что в мире существуют тысячи людей, которые скажут вам тоже самое. Мы все во много благодарны панк-року за это.”

Группа была образована в 1981 году Диком и его школьными корешами , гитаристом – Спуком, барабанщиком – Силом и клавишником – Марком Милларом.

“У нас не было возможности найти басиста, но у него оказались старый синтезатор, из которого он ухитрялся извлекать шум сопоставимый со звуком бас-гитары. У меня до всех пор сохранились репетиционые записи еще до того, как мы выступили на первом концерте, где можно было услышать эти отвратительные электронные басовые партии на всех этих каверах на 4 Skins и Cockney Rejects – чертова классика. Основная причина по которой мы создали группу, было то, что мы заебались наблюдать все эти говенные группы исполняющие кавера на Rolling Stones, которые играли на всех этих благотворительных рок-концертах в нашей школе, которые проходили каждый семестр. Все, мы и наши друзья, которые посещали эти концерты слушали панк-рок и Oi! и мы думали, что вся это новоиспеченная музыка так или иначе отразится на творчестве этих школьных групп, но они были всего лишь позерами, 15-ти до 16-ти летними, которые играли эти сраные кавера на Genesis и прочее говно. Нас такое положение вещей просто выводило из себя. Вскоре мы осознали, что если мы хотим все это изменить, то нам необходимо взять все в свои руки, что мы и сделали. ”

В действительности первый концерт группы Oi Polloi прошел осенью 1981 в их школьном актовом зале, который, не смотря на свои недостатки, возымел ошеломительный успех.

“Каждый думал, что мы не сможем отыграть программу и все это мероприятие превратится в полнейшее дерьмо, но фактически, основная причина по которой мы оказались в списке выступающих это то, что ребята, которые организовали вечеринки, подумали что мы настолько плохи, что покажемся аудитории просто комичными. Я помню как один из парней, организаторов, пришел прослушать нас на репетиции и схватился руками за голову в то время, когда мы играли песню Cockney Rejects «East End» со всеми этими классическими футбольными кричалками, он подумал мы были просто ужасны. Что организаторам не удалось понять, так это то, что большинству ребят нравилась наша музыка, ребята хотели услышать живую и энергичную группу, а не это гитарное дрочиво и позерство. Они хотели что-то экстримального и мы им это предоставили. Место было набито битком, было более 400 человек, так что когда я первые вышел на сцену и на меня направили свет, я действительно обосрался , думал: “Какого хуя я здесь делаю?”, но не было другого выхода, так что нам пришлось идти до конца. После первой песни (Cockney Rejects – «New Song», я задумался…), вся публика зашевелилась “потому они никогда ни чего подобного не слышали на своих концертах, так что для нашего первого выступления это было достаточно неплохо! Мы играли в процессе выступление кавера на Cockney Rejects, 4 Skins, Blitz и все это понравилось публике – это было охуетельно весело, так что мы подумали, почему снова этого не сделать. Но наша идея отыграв один концерт и оживить тем самым эти благотворительные мероприятие сейчас кажется нам достаточно смешной – это очень забавно, оглядываясь назад вспоминать все это…. Я никогда не думал, что все это настолько выйдет из под контроля.”

Oi Polloi, в течение года были группой , которая участвовала в основном на вечеринках, их сет состоял не более чем из каверов, но однажды они принялись писать свой собственный материал, они достаточно быстро превратились подающую надежды группу. Оценивая их лирику, становиться ясным, что для них было очень важно чувство социальной справедливости. Вскоре, у группы появилось достаточно материала, чтобы достойно появиться в Piere House Studios в Грэнтоне, Эдинбурге (где они вскоре записывали все свои релизы… «Этой студией пользовались несколько местных панк групп, но также было достаточно много всяких фолковых исполнителей. Мы даже однажы имели удовольствие записаться на старый Proclaimers Master». ), чтобы запечатлеть весь их материал на кассете.

“Порой это поражало меня, некоторые места в которых мы играли заграницей и где мы играли с молодыми командами у которых было свое собственное оборудование! Ну вы знаете, группа 17-ти летних подростков со всем этим Маршаловским барахлом и.т.д… У нас до сих пор нет бэклайна, а их родители просто преподносят им это на тарелочке, или что-то вроде этого. Когда мы начинали, у нашего гитариста был только дерьмовый 15-ти ваттный комбик, у меня вообще не было микрофона, так что мне просто приходилось орать, а нашему барабанщику приходилось все время совершенствовать свою убогую установку, которая состояла из малого и бас - барабанов и хайхэта с парочкой коробок из под удобрений, вместо томов. Однажды, я приобрел дешевый микрофон за 10 фунтов и мы соорудили парочку микрофонных стоек самостоятельно в классе труда в школе, которые имели крутой самопальный вид. Нам приходилось репетировать в гараже отца барабанщика, но невообразимый шум заставил нас искать новое место для репетиций, потому что это все вызывало невероятную головную боль.

К тому времени, у нас появилась репетиционная точка, благодаря отцу нашего басиста, который держал какой-то офис за городом, такое своеобразное индустриальное местечко, так что мы имели возможность репетировать там по выходным, когда там никого не было в округе, это было здорово. Но вскоре лавочку прикрыли, когда отец барабанщика обезумел и возненавидел панков после того, как кто-то нарисовал краской анархию на капоте его машины однажды ночью! К счастью в округе у нас было много товарищей, чьи родители позволяли нам репетировать в своих домах, так что у нас было достаточно разнообразных мест, всевозможных подвалов и т.д. Затем мы повстречали этого чувака Джейсона, чьи родители жили отдельно , а он жил со своим отцом, которого частенько не было дома и он оставлял своего сына жить самостоятельно, это неизбежно привело к каждодневным кутежам! Ну и все это конечно соприкасалось с нашими репетициями, которые были великолепными; сперва мы немного репетировали, а потом принимались бухать в отцовском кабинете и нюхать газ для заправки зажигалок, что было достаточно тупо, но весело в то время. Мы отыграли несколько классически плохих концертов, некоторые из них были настоящим провалом, в те старые добрые дни, когда мы действительно не знали что делаем (посмеивается Дик). Однажды мы играли на общественном фестивале в Толлкрове в Эдинбурге на день открытия социального центра , и так как это все проходило днем , наш барабанщик не смог появится там по причине того, что не мог пропустить школу, к тому же у нас до сих пор не было басиста, так что были только я и гитарист. Он играл на гитаре и пел (в микрофон который держал один чувак, спрятавшись за занавеской, так как у нас даже не было стойки) мне пришлось играть на барабанах, что было достаточно плохой идеей, ибо я не умел играть на барабанах вообще. Все было настолько плохо, что какой-то парень из зала крикнул: «Слушай я умею играть на барабанах, так что заканчивай это гиблое дело!», это несколько исправило ситуацию. Но вскоре начались эти демонстрации приемов карате в соседней комнате и все повалили туда, мы остались играть в большом зале для одного человека, который стоял с грустью наблюдая весь этот ужас.

Двумя днями позже, на заключительной части того же фестиваля нас позвали играть на модном шоу для всех, кто старше 18 в одном ночном клубе. Нас представили в качестве специальных гостей, как живую группу. К тому времени у нас уже было три гитариста, чтобы скрыть недостаток отсутствия бас-гитары и не слишком громкие комбики. Мы полагали, что три 40-ватных комбаря это практически тоже самое, что и один 120-ти ваттный, но они издавали ужасный гул. В добавок ко всему, большинство наших товарищей не пустили внутрь, нам удалось протащить с собой только одного, и то уверяя администраторов, что это наш бэк-вокалист мы надеялись, что управление клуба забудет о нем, но как только мы взошли на сцену, они сразу же всучили ему микрофон. Но так как он не знал ни единого слова, ему пришлось выкрикивать все эти Ой! Ой! во время нашего выступления! Это действительно выглядело отвратительно, и мы завершили, будучи закиданными пустыми банками из-под всевозможных напитков, летящих со стороны от озлобленных модников, пока нам не удалось скрыться через черный ход – классика!»

К тому времени группа выпустила свое дебютное демо “ Destroi the system “ в 1983, состоявшее из 9 песен, записанных в течении трех сессий в Piere House Studios. Дик был единственным оригинальным членом группы, который остался вместе с Оззи на басу, Гавом на барабанах и Ретом и Гэвом на гитарах (Спук, играл на гитаре только в первом треке punx and skinz).

«Что было самым отвратитительным», подчеркивает Дик, «впоследствии Гэв стал биологом, который принимал участие в вивисекции, что я последний раз слышал о Спуке так это то, что он стал героиновым дилером в Глазго, а Гув стал неонацистом! Рэт позднее стал археологом и принимал участие с нами в записи более позднего материала, а Оззи после нескольких лет странствий сейчас занимается природоохранной деятельностью. Он до сих пор ездит с нами в туры. Невзирая на то, что члены группы, которые записали этот альбом закончили с музыкальной деятельностью, Destroi the System стал отличнейшим первоисходником. По большому счету, это был достаточно грубый альбом, достаточно простая лирика дополнялась тем, что должно было получится в итоге - достаточно мощным звуком, со всеми этими влияниями Rejects, дополненная всеми этими громкими кричалками.

«В общем то мы никогда не называли себя панк группой, мы были просто обычными ребятами, которые слушали такие вещи как Rejects, мы очень любили слушать панк-рок вещи на подобии Stiff Little Fingers и местные шотладские группы такие как the Skids, the Rezillos из Файфа. Нам нравился тот факт, что народу нравились Rejects и то, что они выглядели так же как мы: грязные херберты и бутбои. У нас не было там каких-то особых причесок и тому подобных вещей, к тому же Oi! в самом начале, перед тем как он стал ориентироваться на скинхедов был очень близок к панку , позднее, хотя мы все больше и больше отдалялись от экстремально ограниченной натуры в лирике большинства Oi! групп и открыли для себя такие группы как Discharge, Crass, Icons of Filth, мы начали все больше и быстрее уходить в сторону анархо-панка »

“Будучи на концерте Discharge в 1982 мы с Оззи полностью в любились в них, Icons of Filth очень сильно повлияли на нас, они были потрясающи, даже круче чем Conflict, который особо никогда не впечатлял нас. Я незамедлительно прибрел их LP “Onward Christian Soldiers”, который показалось мне гениальным. Песня “Sod the Children” была просто толчком для меня, чтобы отказаться от мяса. Не прошло и времени, как все остальные сделали тоже самое. Это действительно большая трагедия, что Стиг, вокалист умер достаточно молодым, когда он мог много чего еще сделать.

В любом случае, в 1984, когда мы играли на благотворительном концерте для шахтеров вовремя их забастовки и участвовали в акции “Stop the city”, мы все больше стали отождествлять себя с анархо-панк сценой, без каких либо лишних вопросов. ”

Собственно говоря Oi Polloi в составе: Диг, Рэт, Гав и Рэб на басу в 1985 году записали шесть песен для Unlimited Genocide сплит LP с группой A.O.A из Лоэнхеда (в маленькая шахтерской деревни недалеко от Эдинбурга). К тому времени, они отточили свой звук до разрушающей звуковой атаки, которую было невозможно игнорировать. Но этот EP вышел в свет на лейбле Children of Revolution только в конце лета 1986 и пользовался умеренном успехом. Продержавшись 5 недель в независимых чартах , он достиг 13-го места. После этого группа вооружилась вторым гитаристом Майком и записала и выпустила уже не первую дибютную 7” «Resist the Аtomic Menace» на лейбле Стива Битти Plastic Head’s Endangered Musiс ( которае вышла сразу же после аварии в Чернобыле, где 30 человек погибло и еще 135000 украинцев было эвакуированы из своего жилища) – а также одна сторона сплит EP с Betrayed “Skins and punx, Volume Two” на лейбле Oi! records Родди Марено из The Oppressed. Так что спустя 5 лет , в течении которых не было выпущено ни одного релиза, сразу же 3 записи появилось за каких-то 18 месяцев. Так что дела шли сравнительно не плохо, Oi Polloi подтвердили свое достойное существование последующими концертами и выпуском свое первого полноформатика “Unite and Win”.

“Он был записан в 2 сессии, так как у нас не было достаточно денег, чтобы записать за один раз” – поясняет Дик “В это время Рэт был гитаристом и с ним была записана первая сторона альбома, но так как Рэб покинул группу, мы взяли на бас нашего старого школьного приятеля Маза. Он уже играл в группе, после того как мы начали выступать в школе и он иногда играл у нас на барабанах, на басу и на гитаре. Позднее его исключили из школы родители отправили его в платную школу, что была далеко от дома. Мы были протрясены когда он написал, что Спайк (настоящее имя Крис Лоу) барабанщик лондонской панк группы The Apostles, которые были известны своими анти-буржуйскими риториками в Class War, был в его классе в этой частной школе – это было сущая правда. Когда мы его встретили парень был достаточно веселым и нам очень понравился, мы сразу же взяли его в качестве ударника и он играл на первой стороне этого альбома, а также поехал в наш первый европейский тур. Сейчас большую часть своего времени он проводит в Японии, куда он уехал с какими-то японскими порно-звездами».

“Я никогда не был официальным участником группы Oi Polloi “ - поясняет Крис. “В общем -то когда они нуждались в барабанщике для записи или концертов я всегда им помогал. Первая запись, в которой я принимал участие, был альбом “Unite and Win”, где меня подписали как “Skullhead” (Голова-череп), хотя в действительности у меня были волосы до жопы, и в моем распоряжении было несколько кислотных клубов! Также я помогал им в сингле “Punk Aid” и в нескольких других вещах. А также в месячном европейском турне, которое мы провели очень весело.

“Полагаю, что основное различие между ними и The Apostles было то, что Oi Polloi были панк группой с большой буквы “ П” каковыми Apostles все же не являлись. К тому же, Oi Polloi в основном играли на тех концертах на которых Apostles не играли. Так что, конечно же, у Oi Polloi было больше социальных аспектов, которые действительно меня привлекали. Я познакомился с большим количеством приятных людей во время тура…. “

“Если быть честным” – продолжает Дик, ”Я думаю первая сторона “Unite and Win”, возможно даже вместе с синглом “Omnicide”, была одна из худших, сделанных группой, хотя в мире достаточно много людей, которым они нравятся. Имея очень скудный DIY бюджет, деньги всегда были проблемой для нас, для нас была полная катастрофа , если что-то не так было в студии – и это все произошло в обоих случаях. Я не думаю, что здесь что то не то со звуком или с песнями, по каким-то причинам мы просто не смогли все это собрать воедино и у обоих барабанщиков были действительно неудачные дни, так что треки получились достаточно корявыми. У меня были кассетные записи с репетиций, где мы звучали великолепно, но в самый решающий день мы облажались и у нас не было денег, чтобы все это переделать, что ввергло нас в продолжительную фрустрацию. Если бы у нас был достаточно большой бюджет как у таких групп как The Exploited у нас вышли действительно хорошие вещи, но как вы видите неимущие не могут выбирать, я полагаю!

«Еще один классический пример низкого качества относительно лирики была та самая древняя песня “Skinhead”, где были такие строчки как скинхед существует сам по себе, бреется наголо и вещает всякие там скинхед ориентированные речи и слоганы в массы. К счастью, это достаточно сложно воспринимать всерьез! Так же был несколько других ужасающих моментов на подобие такой песни как Whale song, но опять же большое количество людей говорили что им это нравится, а оставшаяся часть аудитории как следует над этим посмеялась, так что я думаю что все были счастливы.»

К тому времени они записали вторую часть альбома, Гав опять был за барабанной установкой, Дейв на басу и Артур на второй гитаре, с приходом Артура в группе появилось металлическое звучание которое очень подошло Oi polloi и было заметно на двух последующих релизах, перед тем, как он покинул группу чтобы присоединиться к The Exploited. Далее вышел ещё один сплит LP в 1987 на этот раз с аббердинской группой Toxik Ephex (под названием Mad as .., было выпущено на лейбле этой группы Green Vomit), а далее в 1988г вышла 7 Outrage, оба релиза носили характер интеллигентного мощного по звучанию панка.

«У каждого были свои идеи по поводу того что такое «панк», я полагаю что некоторые люди такие как Exploited были утрированным явлением» - предполагает Дик, касаемо самых знаменитого Эдинбургского панк продукта. Но это не та точка зрения, которой мы придерживаемся сейчас, хотя их идею анархии отображенную в песне “ I belive in anarchy” мы не разделяем. Хотя будучи, 15-ти летним подростком, я просто мчался покупать их альбом Punk`s not Dead так же сделали и остальные участники группы и первая песня, которую мы пытались играть на нашей первой репетиции была SPG с того же самого альбома. Несколько раз мы видел их живьем и они всегда были такими увлекательными, но это была совершенно другая философия отличная от нашей… каждому же своё.

«Я не знал Уотти, но все остальные участники группы, которых я встречал были достаточно шумными. Его брат Уилли был, по настояшему, офигенным парнем и большой Джон даже одалживал нам свой репетиционный комбик время от времени в те самые старые добрые дни, спасибо ему за это, но Уотти однажды назвал нас в одном интервью «тратой электричества»… достаточно здорово звучит, неправда ли. Нас это просто забавляло. Они не оказали на нас никакого особого эфекта за исключением того, что место для гига в Эдинбурге в ранние 80-ые найти было чертовски трудно, потому что как только организаторы узнавали что мы панк-группа, они не хотели с нами даже знаться, агрессия которая сопутствовала большинству ранних концертов Exploited заставляла людей опасаться проводить концерты местных панк групп; это былa самая настоящая боль в заднице, и это негативно сказалось на большинстве групп здесь».

Вероятно, лучшим альбом Oi polloi был «In defence of our earth» (где Маз переквалифицировался в басисты, Дэн был на ударных и Крис (из группы State of decay из Клайдбенка) на гитаре) вышел в 1990 году на Уэльском лэйбле Words Of Warning, это оставило не изгладимые впечатления не только от безукаризненной музыкальной составляющей группы, но и от смелых искренних слов Дика. Так же как и недавно упоминаемая “Whale Song”, там были такие песни как “When Two Men Kiss”, что способоствовало разрушению стереотипизированых гомофобских представлений, “Free the Henge” поднимала вопрос государственного притеснения на свободных фестивалях в Стоухендже и “Nazi Scum” песня с говорящим названием, которая создала для пацифично настроенной группы несколько ужасающих неприятностей в последующие годы.

«У нас были неприятности с нацистами в некоторых странах которые обычно заканчивались выбиванием мозгов последним , благодаря местной публике, но когда мы играли в Таллине в Эстонии создалась достаточно напряженная ситуация и мы счастливы что нам удалось оттуда убраться в один прекрасный момент. В то время мы ездили в тур с различными финскими группами и нас включили в список с несколькими эстонскими коммандами, о которых мы вообще ничего не знали. Мы посмотрели выступления некоторых групп включая местные группы, которые были достаточно хороши и какую-то местную рок-н-ролльную группу, а затем мы пошли к нашему автобусу чтобы приготовить немного еды. Когда мы вернулись обратно, финны нам сказали: «Вы в это не поверите! Там сейчас играет какая-то ебучая нацистская скинхэд группа и поет, что-то вроде: «негры убирайтесь обратно в джунгли!», и действительно когда мы осмотрелись вокруг , мы заметили целую стаю агрессивно выглядящих бонхэдов- ебососов, создалась такая ебучая ситуация, мы находились в очень странной стране, но мы все же решили, что выйдем и заявим о нашей позиции о том, что ненавидим фашизм и расизм, и между каждой песней мы заявляли все эти стандартные дела по типу того, как бы вы жили, если бы фашисты пришли к власти, потому что реальные враги это не евреи, которые контролируют правительство, в отличии от всех тех идиотов, которые все это утверждают, а богачи и т.д. и т.п. Вкоре после нескольких песен два бона поднялись на сцену, подошли ко мне и сказали: «Ты говоришь , что ты против нацистов?» и я ответил, что да и объяснил им почему, на что они сказали:«Хорошо, мы и есть нацисты!» после чего я со всей страстью им ответил: «Тогда лучше бы вам съебать отсюда!»,после чего они ударили меня в лицо, а я им ответил тем же самым при помощи стойки от …. и понеслось, они пытались замутить драку пока мы пытались выбраться из зала и ни кто из местной аудитории нам не помог, кто-то даже думал что это часть представления! Фактически, единственными людьми, которые ударили палец о палец были двое владельцев русского бара. Эти двое похожих на Иосифа Сталина, не смотря на свой 50-ти летний возраст схватили деревянные дубины из-за барной стойки и обрушили их на головы нацистских ублюдков. Так как ни кто из нас не являлся «хардменом», нам действительно повезло , что мы выбрались оттуда. Окна в автобусе финнов были разбиты и к тому времени, когда мы забрались в наш автобус он был полностью окружен этими ебучими бонами (к которым присоединилась часть панков) они повсюду махали своими конечностями все это время пока мы пытались убраться оттуда. Я очень рад, что нам удалось уйти целыми и невредимыми в отличие от тех наци-цюблюдков, которые нуждались в медицинской помощи, ебаные хуйланы…

«Было ещё несколько столкновений , однажды мы играли в Дублине, концерт проходил наверху на втором этаже и я получил пиздюлей от этих католических долбоебов, за то что мы играли pro-choise песню “Right to Choose”, когда вдруг внизу загорелся паб, это все произошло в результате каких-то споров между парочкой каких-то свободно путешествующих семей, которые бухали внизу, одна из этих семей вышла на улицу, ворвалась в автобус другой противоборствующей семьи который был припаркован по близости, подожгла его и выбила им стекло, вогнав этот автобус в паб и выжгла там все к ебеням! Сумасшедшие долбоебы…

Было также несколько ожесточенных бунтов на некоторых наших концертах, 2 в Эдинбурге, которые закончились массовым насилием, оба из-за того что полиция ожесточенно атаковала людей. То же самое произошло в Лидсе и в Потсдаме. В Потсдаме бунт закончился соженными полицейскими фургонами , присутствием нескольких сотен полицейских из Берлина и водометами. В Польше, во время нашего недавнего выступления на улице менты стреляли резиновыми пулями в панков, которые были вооружены всего-лишь снежками. Это было очень ужасно. Это заставляет тебя испытывать ярость, когда ты играешь в таком месте вроде мирного лагеря в Фаслейне, в то время, когда половину аудитории составляют мусора вооруженные автоматами!»

После возвращения из тура по США, Крис и Ден обнаружив, что их девушки покинули их, решили завязать с продолжительными турами, заставив Дика взять на гитару Гилли из группы 4 Past Midnight из Айрдрайза, на местного барабанщика , Мюррея (который сейчас играет в хардкоровой группе In Decades Decline) и Калума, основателя группы Jimmy Saville`s Wheelchair на бас; с этим составом группа записала в 1993 cингл “Guilty” и предприняла достаточно много интенсивных международных туров.

«Все же Гилли пришлось покинуть группу из-за проблем с алкоголем», объясняет Дик. «В общем то, в основном все это немецкое халявное пиво было достаточно губительным для него, так что возникли реальные проблемы, халявное бухло было единственной вещью в которой он нуждался. В это время я повстречал этого американского парня Брайана из американской группы Blown Apart Bastards, который приехал из своего университета в Эдинбург на год по обмену. Когда он сказал что умеет играть на гитаре и ищет себе группу, мы сразу же предложили ему поиграть с нами в субботу в клубе 12 в Брэтфорде. Так как, на сколько вы уже знаете, Гилли был не в состоянии дальше продолжать музыкальную деятельность, после одной двухчасовой репетиции, Брайан влился в состав. Мы спросили его, сможет ли ты он играть с нами в Греции на следующей неделе, на что он ответил - да, после этого он был официально принят в группу. Позже он играл на нашем живом LP с Берлинского концерта, на нашей EP, выпущенной на польском лейбле Nikt Niс Nie Wie (которое переводится как «Ни кто Ни чего Не знает»). Он также играл и написал много музыки для нашего LP Fuaim Catha (Skuld, 1999). Перед тем как он повстречался с французской девушкой во время тура, переехал во Францию и женился на ней. Но он до сих пор помогает нам в качестве и барабанщика, когда понадобиться, на всяких различных концертах время от времени, мы с ним регулярно контактируем.

«После того как Брайан покинул группу у нас недолго играл на гитаре другой тип по имени Рилли (брат Мюрея, который сейчас достаточно странным образом стал процветающим и знаменитым вместе со своей группой Aberfeldy). Но он не влился в коллектив особенно после того как произнес фатальные слова: «Я думаю что гитара в Oi polloi должна звучать как у ранних The Cramps». После этого он вылетел! Нам очень грустно от того, что приходиться просить кого-нибудь покинуть группу, но это был особый случай, и для него это было гораздо лучше нежели остаться у нас».

На место Рилли пришел Мэт Финч, автор фэнзина Harangue который сейчас также играет в In Decades Decline ; он принес в группу более тяжелый звук, который можно было услышать на нашем сингле “Let the boots do the talking” выпущенном в 1999 на Ruptured Ambitions. Брайан опять к нам присоединился, вернувшись из Франции, но на сей раз на место барабанщика. И Oi polloi отправились в свой самый мощный тур по Европе и США, несколько лет мощнейших концертов, которые опять негативно сказались на составе группы.

«Я помню, когда мы давали интервью, где наш басист Калум сказал: «Моя девушка живет в Америке..», на что Матт заявил: «А моя девушка живет в одной комнате со мной, но мы постоянно в туре, поэтому я не могу с ней видеться!» В конце концов, он все таки решил покинуть группу и зажить обыденной жизнью. Его заменил стойкий приверженец Эдинбургской андеграундной сцены Рикки из группы Rub the Buddha, он был очень сильно вовлечен во все эти Эдинбургские панк- пикники и фестивали уже несколько лет. Он написал музыку и сыграл на EP THC (выпущенного на немецком лейбле Campary ), но покинул нас достаточно быстро когда у меня с ним произошел один очень глупый инцидент в пабе. Я был пьян и груб с ним, но когда я все же попытался извиниться перед ним, но наоборот начал на меня катить бочку, все больше и больше. К несчастью, мой старый приятель, бывший вокалист AOA был в пабе в ту ночь, до этого я давно уже его нигде не видел, ни на одном концерте; и когда он вдруг увидел что Рикки , которого он не знал и который был коротко подстрижен в то время и был замечен пьющим с какими-то скинхедами – грубо кричал на меня, он умножил прикинул два и два, но получилось пять и ошибочно подумал, что этот тип какой-то фашист и чуть не задушил его перед тем, как мне удалось его установить!»

После того, как у нас достаточно долго иглала на гитаре польская девушка Яга (основательница польской группы Disgusting Lies), которая позднее вышла замуж за бывшего барабанщика Oi polloi - Эда, который играл с нами на сингле THC (с которым она позднее играла в Disorder некоторое время). Рикки опять присоединился к Oi polloi, что способствовало формированию постоянного состава в 2001, достаточно неплохо после двадцатилетнего существования группы. В нынешнем составе были Калум –бас , Рикки – гитара , барабанщик Кэм, и все тот же непоколебимый Дик на вокале. Это чуть ли не новое рождение группы повлекло за собой выпуск CD “Alive and Kicking”, записанный во время шоу в Швейцарии. Новую 7”(2006) на финском лэйбле Kamaset Levyt и сплит 12” с израильской группой Nikmat Olalim на Campary.

«Я думаю, что вся эта энергетика, которая позволяла группе все ещё держатся на плаву, это факт того, что мы все любим музыку и делаем много для этого..» - говорит Дик об Oi Polloi , “Еще в добавок ко всему, никто из нас не имел какой-либо работы и прочей деятельности, которая занимала бы наше основное время и отвлекала бы от музыкальной деятельности. Это очевидно, что временами нам приходилось работать (ибо на группу затрат было больше, нежели заработка , что возможно удивило бы некоторых людей), мы не были в таком положение, в котором нам пришлось бы тратить большое количество времени на что-либо помимо музыки. И не у кого из нас не было детей, которые забирали бы у нас достаточно много свободного времени и энергии. Я имею ввиду, что я завязал с работой, на данный момент в качестве телевизионного ведущего! Но не смотря на мои взгляды касаемо телевизора, я работал в программах, которые велись на Гаэльском, где поддерживалась культура меньшинств в Шотландии, так что это полностью соответствует моим идеалам поддержки многообразия и борьбы с этой одномерной мировой культурой… И наш следующий проект, это передача о поющей на гаэльском языке панк-группе Mill a h-Uile Rub, так что я постепенно продвигаю политизированный панк-рок в массы и ничего этому не препятствует. ”

Кстати говоря, заинтересованность группы в сохранении умерающих языков проявилась еще вовремя записи LP “Fuaim Catha” и достигла своего финала в сингле Carson в 2003, который был полностью на гаэльском , к счастью, там в дополнении ко всему присутствовал перевод на английский для менее просветленных душ среди нас.

“Да, в этом есть негативные и позитивные стороны ” – объясняет вокалист касаемо своей языковой направленности. “Каждый раз когда я вижу таких мудаков как Буш, Шарон или Блэр, выступающих со своим дерьмом по телевизору и т.д. – это заставляет меня вставать и сопротивляться подобному злу, которое они из себя представляют. Каждый раз я слышу о каких-либо новых преступлениях, совершенных транснациональными корпорациями и т.д. – это вынуждает меня просто сказать: “Да к хуям все это нужно, мы не собираемся просто мириться с этим говном”. Этим мудакам не убраться прочь без нашей помощи, если люди такие как мы громко не заявим об этом. Так что, в общем-то все это дерьмо, творящееся в мире вдохновляет нас с одной стороны. Пресыщенность всей этой мерзостью порождает поддержку среди людей, которые пишут нам или встречаются с нами на концертах во время туров – это действительно способствует нашей дальнейшей деятельности. Когда ты встречаешь людей, которые говорят тебе, что они перестали есть мясо после прослушивания наших записей, или собрали свою собственную группу, или стали участвовать в антифашистках акциях, саботаже охоты или сквотировании, или еще в каких-либо видах прямого действия. И все это результат нашей работы. Так что это все показывает, что мы не зря все это делали. Нам прислали пару писем от ребят, которые поведали нам, что раньше слушали всякое фашистское говно типа Screwdriver, пока не услышали нас. И мне было приятно это слышать, потому что мы изменили двоих человек, которые перестали быть активными неонацистами, а стали антифашистами, тем самым это сохранило здоровье, а возможно и жизнь нескольким безобидным людям. Это именно те причины, благодаря которым я продолжаю эту деятельность. Я читал однажды один пример в каком-то зине, где ребята говорил о том, что размышляли о суициде, но такие группы как Oi Polloi и Subhumans заставили их понять что они не одиноки в этом мире. Очень приятно осознавать, что мы помогаем людям вывезти в подобной ситуации”.

“Даже тогда, когда ебучая эгоистичная группа обдирает людей, гребя бабло лопатой или вообще продается – это является воодушевленнием для нас двигаться дальше по пути DIY и показать тем самым, что существуют такие люди как мы, которых нельзя купить и которые в музыке не ради денег или статуса. Мы никогда не развалимся или не съебемся, когда вокруг настанут тяжелые времена, мы всегда будем здесь. Люди нам говорят, что именно их водохновляет в нас и это прибавляет нам силы идти дальше. Я хочу подчеркнуть, что мы не хотим останавливать нашу деятельность ни при каких условиях. Так что в любой момент вы можете с нами связаться, хаха! ”

“ Люди постоянна отворачиваются от панка и говорят, что он ни чего не сможет изменить, но это все пиздешь. Оглядываясь на некоторые политические группы, использующие акции прямого действия, такие как АФА, хант сабс (саботаж охоты ) или группы политически мотивированных сквотеров или еще кого-нибудь, где присутствует большое количество панков или бывших панков. Панк музыка открывает глаза или вдохновляет на какие-нибудь действия, которые имеют конкретные результаты в реальном мире. В противном случае - это выглядит наивно. Собаку спасли из лаборатории, активисты вдохновенные на прямое действие и поддержку прав животных творчеством Icons of Filth, наци-бон получил пиздюлей от ребят из АФА вдохновленными творчеством Blaggers, в засковториванном общественном центре проводится бесплатная раздача полной витамин веганской еды местным безработным и пенсионерам ребятами, вдохновленными творчеством Crass, лесной массив спасен от уничтожения активистами “Earth First”, впервые вдохновленными на прямое действие анархо-панком… Это настоящее доказательство того, как политизированый панк влияет и может повлиять на людей. Все таки мы участвуем в акциях прямого действия и в уничтожение системы и постановки её на колени, но во всем мире есть сотни тысяч людей, которые активно принимают участие в приближении ее конца и создают альтернативы и практикуют их в повседневной жизни. Все эти люди так или иначе были вовлечены в подобную деятельность посредством панка. Эта музыка изменила мою жизнь и возможно жизни большинства читателей этой книги тоже… не отвергайте это!»

Официальный сайт группы:

http://www.myspace.com/oipolloialba